На тихий город сумерки спустились.
И сжался день до света ночника.
Отчаявшись от множества усилий,
плывет, качаясь, времени река.
Уносит за собой судьбу, и всплески
отрывисты, просты и холодны.
Я подхожу к окну и занавески
сдвигаю плотно. Лучше до весны.
Ночь за окном встает угрюмой тайной
из тишины, куда уходит вечно,
или пустой подробностью случайной,
или капризом непогоды млечной.
И ни ее, ни жизнь не обмануть.
Как сумерки в заснеженном окне,
не позволяя глубоко вздохнуть,
сгустилась боль и замерла во мне.
А полночь - время созданных трагедий,
их тихой смерти и любви навзрыд.
Как самый первый и совсем последний -
в ней мир невзрачным холодом укрыт.
Все до поры. Вину признавши эту,
я промолчу и сумерки, и ночь,
вздохну отрадно только на рассвете,
хотя молчать уже давно невмочь.
Плывет, качаясь, времени река,
на душу нынче сумерки спустились.
И сжался свет до круга ночника.
Но он горит. Его не погасили.