Ты приедешь с алтая. Я тоже приеду с алтая.
Там ни эллина, ни иудея - орда золотая
Пчёл на пасеках смерти своих собирает двухсотых.
Слышишь, ветер свистит? Это в гильзах - оставленных сотах.
Ты теряешь слова за жужжанья встревоженным хором.
Я тебе улыбнусь: «Извиняться – напрасный декорум».
Там теперь пустота, нет ни эллина, ни иудея,
И пока не сморгнула картинка, не сгинула эта идея,
Мы ещё посидим.
Ночь черна и крепка как «Лигерос»,
Будут с нами играть в поддавки там танатос и эрос.
Все оттуда, с алтая, - и люди, и звери, и птицы,
Словно этот алтай между жизнью и смертью граница,
Ты теперь молодая пчела, ты теперь молодая,
Ну а я на валдае послушал шалтая-болтая.
Словно эхо далёкое, чувство неясного свойства,
«Что такое?», - ты спросишь. А я лишь кивну: «Беспокойство».
На излёте мотива такая тягучая кода,
Здесь у нас холода, и порой не проходит и года…
Всё теперь вперемешку – поминки, и свадьбы, и святки.
Будет разум плутать, с чем-то страшным играющий в прятки.
Нет закона на грани – парламента ли, курултая.
Приезжайте с алтая. Скорей приезжайте с алтая.