Мастер не любил стихов и поэтов
И вдруг зазвучали стихи на рассвете,
Да что там стихи, это были поэмы,
И нес их охапками северный ветер,
Звучали они так легко, вдохновенно,
Пусть Мастер сначала противился яро,
Потом лишь рукою махнул обреченно,
И было в них столько и света, и жара,
Прислушавшись, тихо подумал о чем-то.
Смирился? Не знаю, быть может смирился
Иль понял, что это теперь неизбежно,
И мир его дивный в тот миг изменился,
А просто поэты вернули надежду,
Она умирала последней когда-то,
В том доме далеком все таяло тихо.
И кот говорил: - Это просто расплата.
И глохли там звуки последнего крика.
Но вот они снова к ним в ритме вернулись,
И все оказалось не страшно, не больно.
И словно бы мертвые души проснулись.
Хотел, но не крикнул: - Довольно, довольно.
Там музыка в темных застенках взлетала,
И слово ее окрыляло, живило,
Вдруг он усмехнулся: -Давай-ка сначала,
Как все это было забавно и мило.
А проза пока дозревала в тумане,
Душою владела его поэтесса,
Да, все мы меняемся в жизни с годами,
Не этим и жизнь, мой герой, интересна.
Что было в последнем его монологе,
Когда немота овладела душою?
Я слышала это сквозь дали и сроки,
Он слушает молча, он больше не спорит.
Он просто упрямство с усмешкою примет,
И то, что писалось там так вдохновенно.
И вои метели, и летние ливни,
Все это поэзия наша объемлет.
И я с нею часто прощалась, но снова
Она возникала, она ликовала,
И мир открывался в порывах по-новому,
И проза ей снова дорогу давала