Моего дедушки нет больше десяти лет.
А мне больше никогда не будет 25.
У моих родителей нет отцов.
Я не то, чтобы грущу, нет.
Я чувствую пустоту.
И радуюсь тому, что чувствую.
Возможно, в мире есть много других чувств,
Но я чувствую, что у меня нет того, что могло бы быть. И рада самому этому чувству.
Раньше я ничего не желала для себя —
Так жить очень легко,
Ты никогда не расстраиваешься слишком сильно.
Люди уходят — ты идешь дальше.
Ничего хорошего не происходит —
А ты и не ждал.
Сожаление — не ужасное чувство,
Ужасно отсутствие чувств.
Я думаю о том, что дедушка мог бы сказать мне сейчас?
Какой совет мог бы дать?
Его совет я послушала бы.
Я умею слушать мудрую старость.
Может он сказал бы мне:
— Айгуль, затянись косяком!
И я бы затянулась!
Все-таки родной дед говорит, не какой-то бомж с улицы.
Но я не знаю, что он мог бы сказать мне.
Он состоял в партии и был не рядовым комсомольцем.
Повторил бы ленинское: учиться, учиться и еще раз учиться?
Научил бы переписывать собственную историю?
Он держал "Волгу" и входил в клуб любителей раритетных тачек —
Наставлял бы меня, как правильно смазывать карбюратор?(я беру это слово из головы, не знаю, есть ли у волги карбюратор)
Я ведь не знаю, что он мог бы мне сказать,
Я только воображаю – с меня взятки гладки.
Что я еще знаю о нем?
Мы с ним одного знака зодиака —
Мы весы.
И не было в моей жизни человека, которого я знала так же плохо, как его —
На то мы и весы.
Я помню все обо всех друзьях. А про него помню, только как он забирал меня из школы на "Волге" и наливал чай из термоса с шиповником и душицей.
Я не романтизирую воспоминания, мне это не нравилось.
Я хотела ходить домой одна или с одноклассниками.
Еще помню, как он запрещал мне пинать снег и считал, что только глупые так делают.
Он не верил, что я вырасту кем-то.
Как может вырасти кем-то тот, кто пинает снег новыми ботинками?
Я выросла и могу сказать, что он был прав.
Я знаю, что его фото висит на стене над креслом, в котором он сидел.
А больше я ничего не знаю.
Бабушку не любил, был человеком жестким.
Нам было не по пути, хотя и он и я весы.
Он прожил трудную жизнь, получил квартиру за работу на заводе, воспитал двоих детей.
Он ничего в меня не вложил.
Я росла на улице и много смотрела по сторонам.
Я только осваиваюсь в этом новом чувстве, и
Кажется, мне все-таки грустно.
Почему я достала это воспоминание сейчас из несколько раз горевшего альбома с черно-белыми фотографиями?
Может быть, больше чем 10 лет назад я ничего и не смогла бы понять.
С орлиной высоты своих 26 могу сказать, что это так.
И что он сказал бы мне на мои незатейливые писульки?
Этого я даже представить не могу.