Он безмерно влюблялся и верил,
Что незлобный к юдоли Господь,
Даровавший здоровую плоть,
Ей в интриге два века намерил.
Толпы женщин сплошной чередой,
Сберегались как личный крольчатник!
Где искусный в романах, развратник,
Был всечасно доволен собой.
А ночами в интимной заботе,
Не знававшей растраченных сил.
Он разгульно, с друзьями бузил,
Забавляясь в любовной охоте.
* * *
Проходили короткие луны;
Собирались недели в года...
Где на пышных молодок, страда,
Отошла как и милость фортуны.
Все что чаял грядущим вчера,
Любодей эротичных бессонниц.
Под тоскливость сиротливых звонниц,
Унесла возрастная хандра.
Нелюдимые серые будни,
Побудили нещадно жалеть.
И юдоль, что испачкали блудни,
И тоску, что до смерти терпеть.
Оттого что пустыми ночами,
Превращавшими в стужу кровать.
Он был волен всех тех вспоминать,
Кто когда-то пленяли очами...
Что когда-то без всяких оплат,
Привносили уютную нежность.
Не узрев, ни скупую небрежность,
Ни простой холостяцкий уклад.