Я настрою драм-машину на печальный бит,
Через рваную брюшину жизнь на мир глядит.
Нет, не страшно, просто больно, ну да что с того?
Я и жил непроизвольно, больше ничего.
Что останется на свете? Сын, квартира, вяз.
Может на другой планете вспомнят и про нас.
А пока забыты лица, стерты имена,
Прячется в метро столица, и идет война.
Мы же в темноту бежали наперегонки,
Жилы рвали, умножали. Вот ведь дураки.
Все пустое, все проходит, остается пыль.
Бит печальный верховодит, спрятав сказку в быль.
Мы не видели причины достигать вершин,
И теперь стучит нам в спины эхо драм-машин.