Дорогой ридикюль!
Я любила, когда ты
согревал мне колени, свернувшись котом.
Мы сидели за столиком, и неженатый
приходил и заказывал бренди со льдом.
Бренди шёл карамелькой в обёртке лежалой,
плавал в море бокала ракушками лёд.
Grissan Yavuz тебя изнутри выстужал, а
неженатый оплачивал счет.
Мы летели на яндекс-такси в чью-то двушку,
и пока ты в прихожей застёжкой блестел,
наш намеченный секс тишиной был контужен.
Мы глаза отводили от сдавшихся тел.
Целовались, но заново всё вспоминая,
обнимались неловко –
цепляется так
за траву перезревшую ветка сухая.
И спешил к нам под утро коньяк.
Grissan Yavuz таился последним солдатом -
пусть окончится всё, полетит шелухой.
Снег за окнами хлопьями первыми падал,
где-то хлопала дверь, словно выстрел глухой.
Матмазел, дорогой!
Помнишь, как отовсюду
потирая ладони, глядела зима?
Отправлялось такси незнакомым маршрутом.
Ты котом на коленях дремал.