Январь с теплом пересолил
И на Крещение
Дождём среди зимы кропил,
В святом смущении.
Чернела прорубь-иордань
На фоне белом,
Ждала холодная вода
Людей набега.
Метели, стужи отступили,
Явив смирение.
Жрецы водицу освятили -
Богоявление!
И встали в очередь тела
У иордани
В чём мать послушных родила
В том и стояли:
В халате плюшевом до пят
И в полотенцах.
Без страха быть, как Он распят,
Без веры в сердце...
Три раза тело окунув,
Творя знамение,
То ли являли крутизну,
То ли смирение.
Священный церемониал,
Так моют овощ.
Господь угодных охранял,
Был доктор в помощь.
Я во младенчестве крещён
Попом-расстригой,
А настоящий был казнён,
Ушёл в веригах.
Фальшивый зелие любил,
Да баб охотник,
За это потерял свой чин
Колхозный плотник.
А может, попросту решил:
Земные муки
Его не сделают святым,
Топор взял в руки.
Но он исполнил ритуал
В церкви холодной,
Вложив меня за гонорар
В ладони крёстной.
Итог нечаянных крестин -
Доход случайный,
В дыму махорочном пропил,
Как плотник, в чайной.
Что стало с верой на Руси?
На ком вериги?
И нету пастыря спросить,
Одни расстриги.
Никто их сана не лишал
За блуд и пьянство,
Но в церковь, как в универсам,
Приходит паства.
На площадях не продаёт
Святая церковь,
Но к распродажам всё идёт
Нам индульгенций.