Он о своём всегда талдычил,
Причём примерно об одном.
Он интересы друга вычел,
Свои муссировал при том.
Сменив ботинки на сандалии,
Вдыхая воздух с сладким хмелем,
Себе он изменил едва ли,
Ведь он и тут всегда с портфелем.
Его поклонами встречали,
Считая к Богу очень близким.
Он Человеком был еда ли,
Был злым, коварным, очень низким.
А он любил мутить водицу,
Ведь в мутной сложно разобраться,
Кто добрые, кто злые лица,
И можно в ней не притворяться.
Как деньги потреблять с умом,
Нет, он не понимает.
То денег нет, а то беда –
Ума вдруг не хватает.
Ежа пугают голым задом,
Затеяв спор чуть не до драки.
Придётся уколоть, раз надо,
Пусть знают, где зимуют раки.
Названье дали, явно, впопыхах.
В названье этом слышим слово «страх».
Да, «страховщик» названье не из лучших.
Наводит страх оно, сгущает тучи.
Смотрю вокруг, никак не разберусь.
То заграница или всё же Русь.
Всё маркеты кругом и бутики.
И на вещах не наши ярлыки.
Чарует фраза «Истина в вине»
Кого-то. Может, что-то я не знаю.
Но эта фраза непонятна мне.
Я истину иначе понимаю.
Мы не хотели возвращаться,
Мы от него спасались бегством.
А он, подумайте-ка, братцы,
Всегда не расставался с детством.
Ему приснился сон - он на Канарах,
И как в Египте, всё бесплатно в барах,
И кормят сытно, всякий ему рад...
Начальник разбудил. Вот подлый гад!
Кормлю бездомных я котов.
Их всех бы накормить готов.
Мои старания напрасны,
Ведь множатся они ужасно.
Чем люди отличаются от кроликов?
- тупой вопрос обрушен на меня.
Не счесть отличий – в цифре много ноликов.
Чтоб их назвать все, мне не хватит дня.
Зелёный она не любила.
Вот розовый бант как с картинки.
Иль жёлтенький, тоже так мило.
Таких точно нет у Маринки.
Он собрался на охоту.
Он свою собаку будит.
Ей, бедняге, не охота.
Знает, это пьянка будет.
Представилась прекрасная возможность
Для путешествий нам - пенсионерам.
Но только всё же есть, признаюсь, сложность:
Ведь надо стать ещё миллионером.
Она неслась во весь опор,
Гонима всадником лихим.
То конекрад был – Яшка-вор.
Ей было весело под ним.
Весёлая песня журчала.
Их празднику было начало.
Пустая бутыль, три фингала.
Их праздник катился к финалу.
Он был психически нормальным,
Что, знаем, роскошь в нашем веке.
Мог стать он мужем идеальным,
Но был отпетым гомосеком.
Вот тут-то все забегали
Как муравьи на даче.
Ну посудите, дело ли
Такая недостача!
Свою работу он любил:
Сиди и охраняй чего-то.
Не надо даже тратить сил.
А что, прекрасная работа!
Продуть их он не догадался.
Поверил в блеск, в хвальбу народа.
Войдя в них, так там и остался,
Уже пройдя огонь и воду.
Они любили это время года,
Когда кружась, сбивались в стаи птицы
Под синей нежной гладью небосвода,
А дети отправлялися учиться.
Аксессуар был элегантен,
Костюмчик сшит был по фигуре.
И с виду был он импазантен,
Но был вульгарен по натуре.
Его восторгу не было предела,
Он ликовал по-детски так открыто,
Что шапка в буйстве с головы слетела,
И тут же кем-то поднята и скрыта.
Все ждали от него известий,
А он молчал, тянул чего-то.
А делал это он из мести:
Их побесить ему охота.
Котёнку дали кличку Сержик.
И в этом Римма виновата:
так звался друг её Малежек,
уехавший недавно в Штаты.
Припрятаны были все вилки, все ложки,
Тарелки пустые стояли уныло.
Приборы за деньги под звуки гармошки
Давали гостям. Как же это постыло!
Какое низкое коварство
Болезни выдумав для дур,
Совать здоровым им лекарства
И ряд ненужных процедур.
Они все испугались очень.
Проверка будет из столицы.
Всё подчищали они ночью.
А видели бы вы их лица!
Она легонько дверь толкнула,
Потом сильней, но стало туже.
Потом со злости даже пнула.
А открывалась дверь наружу.
Река течёт у самого порога.
Они рыбачат, как всегда, с сетями.
А ведь река, совсем уже немного,
И хлынет в дом с плотвой и карасями.
Это было глубоко неверно,
Дать Антохе в руки автомат:
Он же пьян, к тому же очень нервный,
Но теперь уж нет пути назад.
Конструктор получив в подарок,
Мальчишка загундел опять:
- Ну, вот, придумали же тоже,
Его же надо собирать…
Другому подложил навозу
Злой, да к тому ж тупой верзила.
Мальчишка рад, мальчишка счастлив:
- Ко мне лошадка приходила!