Молот и наковальня,
холодный кусок железа.
В попытках выгнуть, как надо,
свожу сильнее кулак.
Твой язвенный смех, как раньше,
в полный голос прорезан.
Как ты вообще посмела
снять свой черный пиджак?
Я бы тобой откупился,
пожертвовал в качестве взноса
Злости, обидам - своре
мелких голодных волчат.
Пусть же сожрут тебя заживо,
прям с языком твоим острым,
Гадко паскудившим в ныне
снесённый тобой же чат.
Бесстыжая, толстокожая!
Теперь мне предельно ясно!
Кричала, что это убийственно,
Но так и не умерла.
Спокойно живешь и больше
не красишь волосы в красный.
Убрать бы, в известном смысле,
Тебя за такие дела.
Не молишься и не плачешь,
не ставишь свечей к иконам,
Не падаешь в коридоре
На кафельный пол головой
Но я тебя так ли - иначе
Достану против законов
Юдоли утраты и горя,
Разодранной тьмы грозовой.