Была регентшей Софья.... Осень....
И с трона Петр Софию сбросил
В год смерти Милославской Феодосьи,
В год страха, покушения, доноса,
Ни годом раньше и ни после.
Бог вовремя забрал на небо -
Не видно горя лишь из склепа,
Отца и тетки унижение,
Казнь трупа, в келье заточение,
Страх мужа и людей презрение.
Когда донос принес в дом Циклер,
Нарышкины спустили триггер:
"Идут убить Петра стрельцы".
И Петр в подштанниках да в монастырь
Скакал всю ночь, что было сил:
"Стрелецкий бунт. Убить хотели.
Ворота закрывайте, двери
И охраняйте у пастели."
Стрельцы же спали, в ус не дули,
Не ждали утром царской дули.
Нарышкины шли напролом,
Перевернули все вверх дном,
Поставили вопрос ребром -
Так узел гордиев развязан,
Стал клан Нарышкиных всевластен.
Петр - царь, Софию в монастырь,
Читать годами ей псалтырь!
Весь заговор-то с гулькин нос -
Престола все ж решил вопрос!
Стрельцы тут не причем! Невроз!
.
Но Циклер, что на всех донес,
Не дотянулся так до звезд.
Хотел чинов, сыгравши роль,
А наступил лишь на "мозоль".
Чудовище. Он просто тролль.
Прошло лет десять. Новый цикл:
Вдруг заговор! И снова Циклер!
Фортуну вновь хотел поймать,
Спектакль старый воссоздать,
В нем заговорщика сыграть!
Ну прямо чудеса и только.
Смотрите совпадений сколько:
И Циклер, и Нарышкины вновь всласть
Всем Милославским показали власть -
Такого люд не видел отродясь!
Тут Циклер получил свой "кнут".
Казнили всех в кого он ткнул:
"Да, Милославский - заговорщик!
В гробу как труп лежит, притворщик.
Заказчик, вдохновитель и наводчик."
Софию зря оговорил -
В темнице жизнь усугубил.
Пострижена. Монахиня она.
Без доказательства хотя вина -
Следят за ней теперь сполна.
Попал так камень даже в огород
Царевича. Тот в Грузию ушел в поход -
Корону , вроде, обещал народ
Отцу. Они с братишкой
Там были бы совсем не лишни.
Семья стояла на развилке,
Не далеко так до могилки:
Ждал в Грузии мятежников отпор,
Позор ждал зятя Милославского
В Московии, а может быть топор!
Хоть Милославский сам почил,
Царь Петр не побоясь могил,
Труп успокоения лишил -
Увез гроб с свиньями в упряжке.
Грех на себя взвалил царь тяжкий.
Так Милославского казнил он труп:
Рубил палач тела как лесоруб .
Отныне Петя - душегуб!
Стекала кровь в открытый в гроб
Лишь за слова и за поклеп,
Был Циклер первым четвертован.
Он топором пять раз целован,
На корм собакам уготован.
"Дом сжечь, убить Петра хотели,
Потом сказать, что все сгорели!"
Ну надо же! Нет дел. Одни слова.
На кол посажена вдруг голова!
То заговор? Фантастов клуб
Больной за нитку дергал зуб
И в зверя превращался душегуб.
Спокойно спи, дщерь Феодосья -
Бог уберег. С Петруши спросит!
Колоколов многоголосье
Тебя не будит, не возносит -
Вороньи стаи с крыш уносит.
Примечания.
1.Из автобиографии Пушкина:
Мы ведем свой род от прусского выходца Радши или Рачи (мужа честна, говорит летописец, т. е. знатного, благородного) , выехавшего в Россию во время княжества св. Александра Ярославича Невского. ... Имя предков моих встречается поминутно в нашей истории. ... Историограф именует и Пушкиных. ... Четверо Пушкиных подписались под грамотою о избрании на царство Романовых, а один из них, окольничий Матвей Степанович, под соборным деянием об уничтожении местничества (что мало делает чести его характеру) . При Петре I сын его, стольник Федор Матвеевич, уличен был в заговоре противу государя и казнен вместе с Цыклером и Соковниным.
Обратите внимание: даже во времена Пушкина еще кровоточит потеря кормления по уровню знатности.