мы с тобой выросли,
стали взрослыми, не-живыми.
спины раскрасили ранами ножевыми,
стали не спать и потом просыпаться рано.
между метро и работой - турнир спидрана,
кап-кап-кап-кап -
протекает вода из крана,
кап-капкан-кап -
проливается жизнь из лап.
мы хомячки,
каждый - в пластмассовом шаре на дне колодца,
хочется то ли вспороться,
то ли упороться,
нам бы уже как-то выжить,
а не достать до солнца.
кто там смеется?
врежьте,
пусть не смеется.
у хомяка три инстинкта -
бегать,
жрать
и хоть с кем-то сблизиться,
только зона комфорта
пластмассовая
не даёт пробиться,
а в последнее время нас стало меньше,
кого-то забрали на поиграть
(уморили до 1) смерти, 2) седых волос и 3) проплешин),
а кого-то из нас несут журавли на ибицу.
сволочи,
кажется, мы не просто выросли - мы выросли в старичьё,
ноем всё, сколько мы вынесли, и сколько терпеть ещё?
сколько ещё мы будем больные, усталые, нищие,
а после смерти есть отпуска в чистилище?..
надоело.
всем до свидания,
возвращаюсь на точку старта,
у меня денег хватит до середины марта.
мне не надо любовников (это оставим взрослым)
мне не надо работы (это оставим взрослым),
мне не надо признания (это оставим взрослым)
я хочу деградировать до младенца,
у него точно было сердце.
я - тот странный грызун, который сошел с дистанции,
и лежит на земле, никому собой не мешая,
и сначала он учится заново улыбаться,
не глохнуть от тишины и радоваться одиночеству,
а потом замечает,
что с этого ракурса
жизнь вообще-то
прекрасная
и большая,
и жить -
удивительно! -
хочется.