Все то, немногое, что я написал, написано для моей любимой доченьки Юлечки. Она – виновница появления этих маленьких миниатюр, она вызвала их к жизни, она их первый и, долгое время, единственный читатель, она мой первый, единственный, самый авторитетный и снисходительный критик – так было, есть и будет.
***
*
Тане нужно было подчеркнуть карандашом слово в учебнике. Она же практически вычеркнула его из книги. Понадобилась резинка. В пенале резинки не оказалось, и поиски приобрели размах: содержимое ранца вмиг оказалось на диване и Таня, с неподдельным интересом, приступила к ревизии его содержимого.
- Бабушка, – восторженно сообщила она, – смотри-ка! У меня книжка чужая... Математика...
- А резинка?
- Пока не нашла... Ой, бабушка! И тетрадка чужая!! Настина! Она ее потеряла... Уже давно...
- А резинка?
- Нету, бабушка… Потеряла...
*
Таня учит стихотворение...
Интересный подход. Прочесть все стихотворение ей лень. Пустая трата времени. Не прочитав, не разобравшись, сразу начинает заучивать.
Результат впечатляет. Я заподозрил неладное, когда она зазубрила первый куплет и декламировала – «с выражением», что в Танином исполнении означает растягивание слов и заунывное подвывание в конце каждой строки. Думаю, завывает она неспроста: пока мычит, закатывает глаза и делает драматические жесты – успевает припомнить следующую строчку.
«О, дивный конь, о, конь морской
С бледно – зеленой гривой… и т.д».
Когда я услышал, какие она делает ударения и акценты ставит, я, естественно, спросил:
- Таня, а ты прочитала ВСЁ стихотворение?»
- Да, дедушка!
- А про что стихотворение?
- Про коня, дедушка!
- Про какого коня?
- Ну, ты что, дедушка!? Лошадь такая есть – называется конь!
- А почему он – морской?
- Кто?
- Конь!
- ДА? А, ну, точно, я видела в книжке даже – морской конек, есть такие, точно!
- А мне кажется, стихотворение про волну.
- Про какую волну?
- Про морскую волну!
- …????!!!... ты что, дедушка?!
*
В Танином аквариуме крутые разборки – рак съел черепаху и пообрывал хвосты рыбам.
*
А еще рядом с нами живет маленькая девочка Саша – внучка бабушки Любы. Очень симпатичный и серьезный ребенок. Она пришла вскоре после нашего приезда, встала рядом с вазочкой с конфетами и задумчиво так сказала:
- Чем же мне вас угостить?..
Мы долго убеждали ее, что угощать нас ничем не нужно, но Саша упрямо стояла на своем, и, знай только, повторяла:
- Чем же мне вас угостить? Ну, давайте, я вас, чем ни будь, угощу!.. Так чем же мне вас угостить-то?!
Наконец, Лена догадалась:
- Сашенька, может быть, я тебя, чем ни будь, угощу?
- Угости, – тут же согласилась Саша и, получив несколько конфеток, ушла.
Время от времени она появляется у нас в комнате и, глядя грустными глазами, задумчиво произносит:
- Так чем же мне вас угостить-то?.. Нет, конфеты у меня есть. Я сама выберу. Что там у вас в холодильнике?..
*
Танечка читает «Тимур и его команда».
Пересказывает.
Фантастика. Гайдар отдыхает.
Таня – потенциальный соавтор любого писателя. Слушать ее много интереснее, чем читать книгу. Там где у Гайдара всего лишь тянулись из дыр на крыше сарая провода, и Ольга пролезла сквозь кусты орешника с котенком, у Тани из дыр на крыше тянуло холодом, а Ольга лезла с котенком по проводам, висящим на ветвях деревьев.
На дереве висел красный флаг, который потом исчез с крыши сарая. Доктор Колокольчиков, который, по версии Гайдара, «спускался по лестнице, опираясь рукой на палку», на самом деле «на одну ручку стоял на палке и лез по лестнице»...(?)
*
«Ты зачем ложку на пол бросила? Я что, не учила тебя, как нужно кушать? Быстро подними ложку!… руками!.. Ешь!... ложкой!!!»
*
Саша, увидев на пляже аквалангиста, завопила: «Дедушка, смотри!.. рыба – робот!»
*
Тане 5 лет. Таня играет в куклы, поучает куклу – дочку: «В настоящем мужчине скрыто дитя, которое хочет играть».
*
Таня продала на школьной ярмарке свою фотографию с автографом:
«Звезда школы – Таня Баканова».
«Дедушка, а та девочка, которая у меня фотографию купила, очень быстро бежала, и упала, и ушиблась. И я ей деньги назад отдала, на лекарство, чтобы она лечилась. Я же правильно сделала? А еще я деньги первоклассникам раздала – они такие несчастные... маленькие...»
*
Танечка возвращается из магазина:
- Бабушка, представляешь, этот нерусский продавец вообще по русски читать не может!!.. Я дала ему бумажку, он читал, читал и ничего не понял, пришлось сказать ему, что мне нужен белый лук!! Тогда понял...
- Покажи бумажку...
Таня выуживает из сумки помятый клочок бумаги, на котором под диктовку записывала названия продуктов. Среди прочего там значится: «Част нок».
- Они меня спрашивают – девочка, ты, наверное, в первом классе учишься?
- Я говорю – нет, как раз в четвертом. Бабушка, они папа-а-а-далиии…
Бабушка тоже «папа-а-а-дала»…
*
- Тетя Наташа... Тетя Наташа!.. Тетя Наташа!!
Маленькая Саша все сильнее стучит телефоном в железную дверь соседки. Наконец телефон вырывается из рук и падает на резиновый коврик под дверью.
- Это хорошо, что он на коврик упал, правда?.. А то мог бы разбиться...
*
Из положенных дедушкой десяти страниц "Тимура и его команды" Таня две не прочитала – бабушка ее пожалела. Вот вокруг этих двух страниц и завязалась сегодняшняя интрига.
Таня, глядя на меня чистыми честными глазами, уже затуманенными первыми слезами, пламенно уверяла, что эти две страницы она вчера прочла. Ну, в подобной ситуации истину установить очень просто. Ожидалась такая легкая победа, что она меня даже и не порадовала. Но торжествовал я рано. Мой противник был закаленный боец.
Первый, так сказать, пробный шар – Таня заявляет, что вчера она это уже пересказывала, а пересказывать по два раза – такого уговора не было. Но я настаиваю и, потрепыхавшись, приличия ради, Таня уступает. «Только я, дедушка, не помню, чем там начинается. Напомни?..»
Я напоминаю.
…Утром молочница, не застав троих постоянных клиентов и опоздав на базар, отправилась продавать молоко по дачам... Вот она подходит к даче… Чьей даче?
Таня полминуты пристально вглядывается мне в глаза, пытаясь добыть оттуда ответ и, наконец, решается:
- Олиной?..
- Ну, - подбадривающе говорю я, – и встречает там… кого?..
- Олю? – все еще робко догадывается Таня.
- И... что?..
- И начинает продавать ей молоко… кружками…
- …дальше...
- Ну... она продает, и продает… и...
- …и?
- ...они разговоры разговаривают.
- О чем?..
В дверь опять стучат: у порога дежурят Сережа и Саша и, когда я, в очередной раз отворяю, и высовываюсь, Сережа с мукой произносит только: «Ну, скоро?»…
Таня отметает в сторону последние сомнения.
- Молочница рассказывает Ольге о мальчишках, о хулиганах, о дровах и бочке с водой!
- ...а дальше?
- А что, и дальше что-то было?!.
- ...?????
- А-а-а, ну да! Она рассказывает и рассказывает, а сама все продает Ольге кружки с молоком!.. А потом молоко у нее закончилось, и она взяла бидон, и пошла домой! Поставила бидон и легла отдохнуть. А, пока она отдыхала, прибежали Тимур с ребятами, и подоили ее корову, и налили в бидон молока! И убежали! А на улице они встретили Ольгу!! И подоили ее!
- Кого?!!
- Ольгу?.. – Таня очнулась от своей пылкой речи и вопросительно смотрит на меня, - или... Женю? Нет? Корову?..
...Таня читает…
И, когда из-за угла дачи, выходит бородатый старик с саблей и револьвером, горестно кричит:
- Ну, дедушка, это нечестно! Вчера тут не было никакого старика!.. Вчера была Ольга!..
*
Таня: дорога в школу.
В туго набитом автобусе Таня поминутно запускает руки по локоть в карманы, выуживает телефон и, глядя на него, озабоченно произносит: «Так, так.. Я опаздываю.. Ну, ничего… Без меня не начнут»…
Потом нажимает кнопочку, и телефон начинает наигрывать какой-то собачий вальс. Таня прикладывает его к уху: «Аллё-о-о-у? Софья Васильевна?.. Это Таня Баканова. Можете начинать урок. Я немного задержусь».
В автобусе оживление. Я, пожалуй, единственный пассажир, который не выворачивает шею, пытаясь разглядеть затертую коленями «Таню Баканову».
Наша остановка.
Таня укладывает ранцем зазевавшуюся старушку на сидящих пассажиров и шустро выскакивает из автобуса. Но я, все же, успеваю перехватить ее в тот момент, когда она собирается бежать через дорогу.
«Далеко же до светофора, дедушка», – вяло протестует она, пока я волоку ее к перекрестку.
На школьном дворе я пресекаю попытку Тани нырнуть в сугроб, в котором кто-то уже барахтается – то ли пытается встать, а может быть, хочет зарыться глубже.
«Ну, так же не честно, дедушка», – ноет она, но я неумолим: - 17, варежки Таня забыла дома, и шарфик у нее сорок пятого размера – не больше моего носка.
Поднимаясь по ступенькам на школьное крыльцо, проходим мимо группы школьников.
- Смотрите, - говорит кто-то, – это она...
- Это и есть Таня? – удивляется моего, примерно, роста шестиклассник. (У его ног лежит раскрытая сумка, из которой, среди прочего, вывалился учебник с цифрой «6» на обложке). Внучка идет впереди меня и, в этот момент, мне хочется дать ей пинка: голова ее задирается кверху, походка становится какой-то тягуче – расхлябанной, в который уже раз извлекает она телефон, но вот незадача – телефон зацепился и выворачивает карман наизнанку.
В вестибюле в Таню с разных сторон тотчас вцепляются три пары рук. Но мое терпение уже почти истощилось и, поэтому, действую я энергично. Девочек, правда, просто отрываю, а вот пацану придаю ускорение при помощи колена.
«Дедушка, дедушка, там у меня жвачки из кармана выпали на крыльце, – трагическим шепотом сообщает Таня, – беги…»
Я ее круто разворачиваю и сдаю на руки тете Вале – гардеробщице, Таниной почитательнице и болельщице.
Тетя Валя уводит ее в класс.
*
Читаю Тане сказки, называются – «Самые страшные сказки».
Жил - был Джек, Победитель Великанов. Сёк он их, как капусту.
Таня слушала с интересом, а когда Джек повздорил с двухголовым великаном, интерес ее буквально удесятерился.
- Ну-ка, ну-ка, - сказала она с любопытством, - посмотрим, как этот Джек справится?..
Джек справился. Надул великана и, одну за другой, отрубил ему обе головы.
- Как же так, дедушка?! Он что же, убил ДВУХГОЛОВОГО великана?!
- Убил…
- Убил?! А как же мне говорили, что одна голова хорошо, а две – лучше?!
*
Таня оправдывается: «Я им хорошо объясняю... Не кричу... Но, когда у меня пар из ушей выходит, я начинаю злиться и кричать».
*
- Таня, кушать будешь?
- Нет.
- Почему?
- У меня еще не возбудился проект «Питание».
*
«По диктанту я допустила одну ошибку, а оказалось – три».
*
«Жертва перевоплощения».
Агентство «ЛЕСПРЕСС» специально для нас:
Известная драматическая актриса Баканова Таня до такой степени вжилась в образ Мухи – Цокотухи, что, в конце – концов, вынуждена была отказаться от этой роли. На вопрос: «Почему?» артистка с содроганием ответила: «Я паука боюсь».
Истинная правда.
*
Тане задали домашнее задание: прочитать и пересказать небольшой рассказ. Что – то, вроде: «Лиза лежала на коврике, не кушала и не пила молоко из блюдечка. Ее погладили по головке, она повеселела, полакала молочко, помахала хвостиком и выздоровела».
В Таниной интерпретации этот сюжет зазвучал так:
«Больная девочка Лиза лежала на коврике и лакала молочко из блюдечка».
Возможно, дальше появились бы и садисты – родители, но папа, который явился первым слушателем этой кошмарной истории, отправил ее перечитать рассказ. Так повторялось четыре раза, но неизменно интрига закручивалась вокруг умирающей на коврике Лизы.
*
Шел по лесу Кащей Бессмертный. Повстречал Таню. Таня сказала Кащею и он убежал.
Вопрос:
«Что сказала Таня Кащею Бессмертному?»
Ответ:
«Таня сказала: «Дедушка, давай поиграем!»»
*
Летела по небу Баба Яга. Увидела в лесу Таню.
Схватила Баба Таню, принесла домой, печь затопила, на лопату посадила. Хотела поджарить и съесть. Но Таня рот открыла и сказала Бабе Яге чистую правду. И Баба Яга Таню не съела.
Вопрос:
«Что сказала Таня?»
Ответ:
Таня сказала: «Бабушка, я очень грязная!»
***
Еще про Таню...
Бабушка отправляет Таню в магазин за водой – мы в сомнении, фляга 5 литров, как донесет?..
- Ничего, дедушка, ничего, бабушка! У меня есть помощники!
Проходят пять, десять, пятнадцать минут, истекли полчаса; нет ни внучки, ни помощников с водой.
Я выхожу на крыльцо и вижу, какмаленький шкет, раза в три меньше Тани, волоком тащит по грязи пластиковую емкость с водой; вокруг него на одной ножке скачет Таня и вопит какую-то песенку. Мальчик утрудился, и устал, и присел отдохнуть тут же, на вывалянную в грязи флягу. Внучка кормит его из пакетика то ли чипсами, то ли «кириешками» – издалека не видно.
В луже у крыльца смывают с фляги грязь, Таня бесцеремонно стаскивает с мальчика футболку и вытирает флягу насухо.
«Ничего страшного, ничего страшного... Бабушка постирает футболку», – успокаивает она малыша.
Я отхожу в глубину коридора. На крыльце слышны сопение и топот, озабоченный Танин голос: «Так, так, ступенька... осторожно... сюда ногу ставь, так»...
- Бабушка, я воду принесла!.. а это Сеня! Он со мной пришел!
Сеня несет бутыль перед собой, обхватив ее короткими ручками и, едва добравшись до нашей двери, падает на коврик вместе со своей ношей. Таня протягивает бабушке грязную футболку: «Бабушка!.. Сеня футболку испачкал… постираешь?»...
***
Суммммасойтиии
В пять часов вечера с большим трудом поймал Таню в коридоре.
Кушать.
Поджариваю блинчик. Таня сидит здесь же, на столе и стучит пятками по его дверке.
- Вот так, – говорю, – и грешников в аду встречать будут черти. Спросят: «Грешник?» - «Грешник» - «Иди сюда»...
- Куда? – рассеянно интересуется Таня.
- На сковородку...
- Почему на сковородку?!
- Ну, так это, же ж ад, – говорю я, – это в раю в осенних листьях валяются, на облаках спят, на дельфинах катаются. А в аду только один аттракцион – на сковородку...
- А это больно?..
- А ты попробуй, – я приподнимаю сковородку с конфорки и тыкаю вилкой в раскаленную спираль...
- Не хочу, – отвечает Таня и, на всякий случай, елозит подальше от печки.
- Правильно... Только в аду никто не будет спрашивать – хочет человек, или не хочет.
Я накрываю блинчик с сыром блюдцем и прижимаю его вилкой. Зажатый между сковородой и блюдцем блинчик шипит, трещит, одним словом – «шкварчить».
- И блюдцем будут прижимать? – уточняет Таня. Похоже, ей нужна полная ясность...
- Как ты думаешь, больнее с блюдцем, или без блюдца?
- С блюдцем? – догадывается Таня.
- Значит, и блюдцем будут прижимать...
- Но почему?!
- Потому, что с блюдцем – больнее...
- А вот и неправда, дедушка!!! У нас ведь тела не будет!! Каким местом нас на сковородку посадят?!
Рассказываю ей о воскресении мертвых.
- Ух, ты, – вздыхает Таня, – а какие там еще аттракционы есть?
- Нуууу, - я не ожидал, что Тане потребуется подробный отчет и немного сбился с темпа, – крючки, например...
- Крючки?.. Рыболовные?
- Нет. Вот такие вот, большие, – я показываю руками, – из стены торчат...
- А зачем?
- Ну, как... Когда человеку надоедает на сковородке жариться, его вешают на крючок.
- Как вешают? Зачем? За шею?
- Нет, – отвечаю, – за ребро. И висит так три дня...
- Его что... прокалывают?..
- Прокалывают, – подтверждаю я.
- …?!
- …а потом?
- Потом?
- Ну да… Когда висеть надоест…
- Потом приходит черт, с клещами, и начинает зубы рвать.
- Мама… – говорит Таня. Она совсем недавно побывала у стоматолога и там ей вырвали молочный зуб. – Укол делают?
- Укол? – удивляюсь я. – А как больнее: с уколом или без укола?
- Мне долго рвали, – говорит Таня, – зуб трещал и хрустел... Страшно так... И больно...
- Целый день один зуб рвут, – уточняю я, – на следующий день - другой зуб. На третий день - третий зуб. И так далее...
- Суммммасойтиии… Целый месяц зубы рвать будут… Сумммммасойтиии…
- …а потом, – наношу я решающий удар, – все зубы снова вырастают...
- Как вырастают?!! Зачем??
- То есть как – «зачем»? Чтобы можно было их опять вырывать...
- …сумммасойтиииииииииии…
***
Первоклассница
Разговаривают две женщины. Одна другой рассказывает: «Дочка-первоклассница три дня походила в школу и заявила: «Мама, достала меня эта школа. Сколько дней мне еще туда ходить?»»
***
Школьное сочинение Татьяны Бакановой
Следует, вместо вступления, сказать, что появлением своим это сочинение обязано домашнему заданию: ученикам предлагалось закончить неоконченный роман Пушкина, в качестве плана используя названия ненаписанных глав.
Результат:
Глава 20. Смерть князя Верейского.
Прошло пять лет после исчезновения Дубровского. Марья Кирилловна переехала жить к князю Верейскому, в его дом.
- Маша! Быстрей,- сказал Верейский.
- Я уже иду, – ответила Маша.
- Садись в карету. Едем!
Они направлялись к Троекурову.
- Приехали!- кричал слуга Миша.
Маша вышла из кареты и сразу пошла к отцу.
- Здравствуй дорогой отец,- сказала Маша.
- Здравствуй, любимая дочь,- сказал Троекуров,- а где Верейский?
- Он сейчас придёт.
- Позови его!
- Кого?- спросил Верейский.
- Уже никого. Вы готовы ехать на охоту?- спросил Троекуров.
- Конечно, да.
- На какую охоту вы едете? - удивлённо спросила Маша.
- Твой папа пригласил меня на охоту,- сказал Верейский. - Сиди дома.
Троекуров и Верейский, со своими друзьями сели на лошадей и лёгким галопом поскакали к лесу.
В лесу Верейский увидел большого медведя. Его охватил ужас, но он не хотел показывать Троекурову, что он трус. Верейский слез с лошади и пошёл на медведя. Но он забыл, что ружьё не заряжено. Медведь встал на задние лапы и ударил его лапой в висок.
«Верейский! Не умирай!»- кричал Троекуров.
Но… Верейского уже не спасти. На третий день князя снесли на деревенский погост и похоронили. Марья потеряла всякую надежду на счастье…
Глава 21. Англичанин.
Утром Маша пошла в церковь. Купила свечку и поставила на поминальный столик. Её задел локтём незнакомый молодой человек, одетый скромно, но со вкусом, с сабельным шрамом на правой щеке.
«I am sorry», - сказал он.
И, поклонившись, отошёл в сторону.
Маша вернулась домой. И целый день ее преследовало странное чувство – ей казалось, что она забыла что-то важное, и не может вспомнить…
Саша с утра до вечера пропадал в соседнем поместье, играя с сыновьями помещика N…, такими же сорванцами, как и он сам. Они ходили с луками и удочками ловить рыбу, и стрелять белок, играли в казаки-разбойники, и ездили с деревенскими мальчишками в ночное. Однажды Саша, рассказывая Маше о своих проделках, упомянул о своём новом друге, мистере Джексоне, служившем учителем английского языка у сыновей помещика N.
«А ты знаешь, - лукаво сказал Саша,- он ведь расспрашивал о тебе».
С этих пор между Машей и мистером Джексоном возникла незримая связь.
Мистер Джексон в разговорах с Сашей как бы невзначай заводил речь о его сестре, а дома Саша сам с удовольствием рассказывал Маше об этих разговорах, весело смеясь над смущением сестры.
Прошло пять месяцев.
Перед самым Новым годом Маша велела заложить в сани лошадь, и они с Сашей отправились на прогулку по заснеженным полям. Смеркалось.
Вдруг они услышали выстрел. Далеко в поле шёл человек с ружьём. Саша
всмотрелся и, несмотря на сгущающиеся сумерки, узнал своего друга.
- Hello, мистер Джексон, - закричал он, вставая в санях во весь рост, – идите к нам!
- Садитесь, мы подвезём вас! Ночью в поле опасно!.. Знакомьтесь, моя сестра Марья Кирилловна… мистер Джексон.
- Я много слышал о вас, от Саши… и, поверьте, очень рад познакомиться с вами.
- Эй, залётная, - закричал Саша, натягивая вожжи, – выноси, родимая! Но-о-о!
Но, не смотря на все понукания Саши, лошадка едва плелась; пока они добрались до имения помещика N…, Марья Кирилловна и мистер Джексон успели о многом поговорить.
Глава 22. Необыкновенное свидание.
Джексон пригласил Машу на свидание. Когда они пришли на прекрасный берег реки, на небе была уже луна.
- Марья Кирилловна, я хочу вам сказать одну вещь,- волнуясь, говорил Джексон.
- Говорите, - тихо сказала Маша, - я слушаю.
- Простите, я не должен это говорить, я не вправе был так поступать, но… я люблю вас… Маша…
- Я знаю это, - тихо сказала Маша, - я знаю… не извиняйтесь.
- Вы не всё знаете Маша… Я не тот, за кого себя выдаю… Я не бедный учитель … Маша, я - Дубровский… Вы не узнали меня… Столько лет… и этот шрам.
- Я узнала вас, ещё тогда в церкви… вы помните. Но… поймите, это не возможно… вы... Простите…
- Маша!!!
- Становится холодно, вернёмтесь в дом.
…
Мы не будем утомлять читателей рассказом о том, как Дубровскому удалось склонить Машу на повторный брак. Однако, в конце концов, согласие было дано. Оставалось получить благословение отца, но, именно теперь, разразилась катастрофа!
Глава 23. Игроки.
Троекуров очень любил играть в карты. Он был азартный игрок. И, в конце концов, в один несчастный день, он просадил свое имение, любимую кобылу Груню, свою карету без колёс, и кучера Михея, который, по причине беспробудного пьянства, только спустя три месяца, наконец-то, понял, что с его барином произошло странная метаморфоза: из высокого, седого, и худого - он превратился в маленького, круглого, и лысого, и прозывался он теперь не «барин Кирила Петрович», а «барин Калистрат Ермогеныч». Это открытие так потрясло бедного кучера, что он опять запил и через неделю благополучно умер, или, как сказала кухарка Аксинья кобыле Груне – «сгорел от вина».
Кирилла Петрович проиграл всё: имение, и дом, и деньги, и всех своих крестьян. И едва жизнь свою не проиграл - в отчаянии хотел он застрелиться, но, даже пистолеты, были проиграны Калистрату Гермогеновичу, помещику N…, любезному соседу и другу.
Все надежды Маши на счастье рухнули. Жестокий удар судьбы поразил её в то самое мгновение, когда счастье казалось так возможно, так близко.
- Я была права, - печально говорила Маша и из глаз её капали горячие слёзы, - я знала это… я чувствовала… это судьба… Нам никогда не быть вместе… Прощайте… Я не хочу губить и вашу жизнь.
- Маша! - в волнении кричал Дубровский, сжимая её безжизненные руки. – Маша!! Неужели вы могли подумать!... Я люблю Вас, Маша, а не ваше имение, деньги… Уедемте! У меня есть небольшая усадьба, в соседнем уезде… Мы заберём отца, Сашу… мы будем работать, не пропадём.
- И знаете, - продолжал Дубровский изменившимся голосом, - мне кажется, этот выигрыш не принесёт счастья помещику N... Я уверен. А, когда я так уверен, я редко ошибаюсь.
…Через неделю усадьба помещика N… сгорела дотла.
Своего первенца Маша и Дубровский назвали Андреем.
И жили они долго и счастливо в любви и согласии.
PS:
Варианты окончания:
(...а еще через год Кирилла Петрович проиграл и усадьбу Дубровского...
…но Маша так никогда и не узнала, что медведь, убивший Верейского, был
переодетый Дубровский...
…И жили они долго, и счастливо, и умерли все в один день…)
***
..а цё
- Дедуска, а цё… мы всегда так будем ехать?.. нас автобус обгоняет... а когда я с папой еду, нас никто не обгоняет..
………
- ...штраф 500 рублей. И больше не нарушайте.
………
- дедуска.., а цё?.. цё полиция сказала?.. нас автобус обгоняет... а цё молцись? а?.. дедуска?
***
Как мы поймали Крёдю
(рассказ Юли)
…мы поймали Крёдю.
Он пристрастился к семечкам, которые у нас на столе частенько стоят и мы почти
каждый день убирали после него со стола шелуху, что маму ужасно нервировало. Семечки, равно как и горох, и прочую снедь, мы стали прятать, и для Крёди наступили черные дни. По ночам он шуршал и скрипел – наверное, грыз холодильник, но на глаза не попадался.
И вот вчера мама вынесла в коридор нашу небольшую электрическую печечку, (она хотела приготовить икру из подаренного соседкой Зиной баклажана, а в комнате нашей и без того жарко) а под печечкой прятался Крёдя. Лишенный так нагло укрытия, он пометался по столу, прятался за пакет с вишневым соком, попытался просочиться под перевернутое блюдце и, наконец, по своему обыкновению, свалился со стола и убежал.
Десятью минутами позже я лежала на диване и читала книгу, а мама сидела на стуле и визжала – мама увидела Крёдю, который, сидя на подушке возле моего уха, заглядывал мне через плечо и тоже читал мою книгу... нахал...
От крика я с книгой упала на пол, Крёдя прыгнул в сумку с Таниными игрушками, а в дверь немедленно пролезла голова маленькой девочки Саши и взволнованно спросила: «Что-то… у вас... Юля?.. Такое?.. И кричите?!»
Она была в восторге, узнав о мышке, и изъявила горячее желание поучаствовать в сафари. И была допущена, предварительно пообещав, что вреда Крёде не причинит.
По настоянию мамы, сумку с игрушками эвакуировали на крыльцо.
Ловили Крёдю методом исключения – я доставала из сумки вещь, и мы с Сашей подвергали эту вещь всестороннему осмотру и анализу, на предмет: Крёдя это, или не Крёдя. Если находка опознавалась как кукла, или книга, или неизвестно что, но, явно – не мышонок Крёдя, Саша уносила ее в коридор и ложила на лавочку возле мамы, которая, отодвигаясь в сторону, неизменно спрашивала: «А вы ее хорошо потрусили?»
Наконец на дне сумки остался сухой остаток, в виде трех предметов, и Крёдя стал виден невооруженным глазом.
…Крёдя разбил моё сердце.
Такой он был худой, что я пожалела о тех семечках, которые мы от него прятали. Я сказала ему: «Крёдя, я не могу налить тебе в блюдечко молочка. Это будет неправильно. Но мы спасем тебя от голодной смерти».
Мы отнесли Крёдю к продуктовым складам «Аньчен». Саша извлекла мышонка из сумки, а я сказала: «Крёдя, фас!»
И Крёдя полетел...
Сейчас на столе лежит кучка семечек – тест на мышонка Крёдю.
***
Юлечкины сказки
Четыре друга. Липочка.
Когда то его звали Лапочка...
Мама называла его Лапуся, Лапуля...
Папа – Лапа. Братики и сестрички окрестили его Лаптем…
Но, после того, как он один съел корчажку липового мёда (и был весь такой круглый, липкий и сладкий – сладкий), для мамы и папы он стал Липочкой, а братики и сестрички стали звать его Жадинкой, что, конечно же, несправедливо – он ведь дал себя облизать... потом.
***
Четыре друга. Зайка-Воровайка.
А этот Зайка – Воровайка (не смотри на его грустный вид) – опытный, прожженный контрабандист. Таможенные Волки воем воют – не могут понять, где же Зайка прячет сладкие орешки? Тупые Волки... Ну где можно спрятать сладкие орешки? В животике, конечно.
***
Четыре друга. Котяра Мурчик.
Зайкин подельник...
Набит орешками, как подушка перьями...
В детстве его звали Мурчик, теперь, кроме как на Котяру, он не отзывается.
Толстый, ленивый, любит валяться под лопухом, ест сосиски, молоко и сметану. Мышей и Вискас презирает. В критические минуты искусно притворяется, изображая из себя психического кота, любителя валерьянки, Тома, и Джерри.
Волков боится до икоты, поэтому агрессивен, вспыльчив и чуть что – лезет когтями в волчью морду.
Репутация отвратительная, но, как справедливо заметил сам Котяра: «а при чем тут я? Отвратительна репутация... а я совсем наоборот… очень даже... Репутация отдельно... я - отдельно…»
***
Четыре друга. Мурка.
Коровка Мурка.
Честная и доверчивая, как все Мурки. Лучший друг Мурчика... о, прошу прощения, Котяры, Котяры…
Он из каждого своего вояжа привозит ей подарки. Из Индии - чай, из тундры – ягель, из Хабаровска – багульник…
Поэтому, время от времени, Муркино молоко дома пить перестают – когда маленькая Юлечка начинает плакать, и плеваться, все соседи узнают, что вернулся Котяра, и опять привез Мурке охапку заморского сена.
Больше всего крика было, когда Мурчик привез из Чили корзинку красного перца.
***