Банный день, не иначе, февраль-дуралей?
Голышом, над морозом смеясь,
Плещут крепкою пеной деревья с ветвей
На седые косицы небесных кудрей
И в лилово-воронюю грязь.
Пена – пеня: за тёмную ночь января,
Что была и слепа, и глуха.
И течёт по творожному снегу заря,
Наливаясь и алою кровью горя –
Будто гребень горит петуха.
Говори, говори, мой февраль, надо мной,
Не исполненный день прозревай.
И раскашливай корку земли ледяной,
И еловою лапой, как будто в парной,
Зябкий страх из плеча выбивай…