Мне говорили странное,
синее-синее... Соглашалась.
Стихи - не твои, мол. Раною
небо под ребрами. Надышалась,
мол, его буковок, светлячков его, его света...
Вот и пишутся стихи сами, сквозь это тело, а тебя нету.
Мне говорили красное,
так, что от белого было тесно.
Ты и Россия, мол, разное,
эховерлиброво антитезны,
да и не было синего в ранах ее, духа не вызрел колос.
Вы ошибаетесь. Я ее руки, душа ее, ее голос.