* * *
Я Верховенский, я Ставрогин,
Раскольников и Смердяков,
Для той эпохи непригоден
И к этой, впрочем, не готов.
Какая ширь, какая буря!
Какой великий поворот!
В недоумении смотрю я
На всё, блаженный Идиот.
И не примкнув ни к тем, ни к этим,
Шарахаюсь из тома в том,
Я за весь мир один в ответе,
И безответственен притом.
За каждую слезу ребёнка,
Которая сейчас течёт,
Я б те страницы взял да скомкал,
Но вот уж рядом пляшет чёрт.
И ждать ли вечного покоя,
Когда скривит Создатель рот
И, как ненужного героя,
Меня однажды зачеркнёт?