L.S.
В сценическом юге, где тень кипариса
И море, и воздух пьянее вина, –
Декорном и колерном, пела актриса.
Гитарная ей подпевала струна:
Слагала мотивы из си-ми-соль-рЕ-ля,
Вплетала в мелодии слов череду,
Дрожа при касании рук менестреля
Блаженством творенья. В последнем ряду,
Привычный к дешёвому креслу галёрки,
Я слушал её – лицедей без имён,
Без сцены, ролей, режиссур, и гримёрки –
Герой из массовок забытых времён.
И помнил, что там, за границами круга
Слепящих во славу софитных лучей,
Нас встретит всё та же февральская вьюга,
Всё те ж закулисья губернских ночей.