Мы с ним сидели за столом и, как говорят в народе, гоняли чаи. Ну и беседовали, само собой. Впрочем, говорил преимущественно он, а я только иногда задавал уточняющие вопросы. В какой-то момент мы чуть не поссорились. Но самая интересная часть разговора и началась с его грубой реплики, брошенной злым и раздражённым тоном.
– Вот ты говоришь, что в торговле работал и в людях разбираешься. А что там разбираться? Как лоху впарить ненужную ему хренотень? Это любой дурак может.
– Я работал в основном с юридическими лицами.
– Ну ладно, не лоху, а целой фирме на реализацию сдать. Что, думаешь, я не знаю, как это делается?
– Не на реализацию, а на консигнацию…
– Да какая на фиг разница? Короче, я тебе говорю: ни хрена ты жизни не знаешь!
– А ты знаешь? Если ты на пятнадцать лет старше, это ещё ни о чём не говорит. Помнишь, как товарищ Саахов сказал своему шофёру: «Ты жизнь видишь только из окна моего персонального автомобиля, клянусь, честное слово…»? Вот и ты – так. Шефа возишь и всё!
– Это я сейчас, уже на пенсии, директора вожу. А когда помоложе был, всю страну объездил. Такое видел, что тебе и не снилось…
– Прямо-таки всю страну?
– Ну, не весь Союз, конечно… Но, например, у нас тут, по югу России всё исколесил, аж до Каспия. И на Армению рейсы были, и на Грузию. В Баку пару раз был. А здесь, ближе: Махачкала, Буйнакск, Дербент, Грозный, Гудермес, Нальчик… Всё облазил. В Поволжье был. На Урале. Волгоград, Казань, Оренбург, Саратов, Уфа… Даже Курган. Всё видел… По Сибири, правда, не ездил, брехать не буду. Там своих водил хватает. Да, кстати, и по Колымской трассе тоже «МАЗы» не гонял. Зато на Москву, Питер, Рязань, Смоленск, Горький ходил регулярно. Горький – это который сейчас Нижний Новгород…
– Да знаю я… Ну и что ты возил?
– Да что только не возил… И мебель, и продукты, и посуду, и запчасти, и цистерны со спиртом… Вот ты умный типа… Вот реши задачку. Ты тянешь цистерну спирта, это, допустим, шестнадцать тонн. Как стырить пять литров спирта? При условии, что цистерну взвешивают на весах с точностью до ста-ста пятидесяти грамм, да ещё и проверяют плотность. И при выезде, и в конечном пункте.
– А зачем плотность проверяют?
– Как зачем? Если ты сольёшь себе пять литров спирта и дольёшь вместо него пять литров воды, то прибор покажет, что спирт разбавлен.
– Что, на шестнадцать тонн спирта – пять литров воды, и прибор это почувствует?
– Ну, так его же для этого и применяют! Чтобы водилы спирт не воровали. Разбавишь – прибор покажет, просто сольёшь – весы покажут.
– Ну и как пять литров слить?... Ну сдаюсь!
– Вот! Я ж говорю: ни хрена ты в жизни не видел! Ну слушай! Сливаешь себе пять литров спирта. Берёшь обыкновенный презерватив и наливаешь в него ровно пять литров воды, завязываешь на узел и бросаешь в цистерну. И всё. Уровень – тот же, вес – тот же, плотность – та же. А, считай, двадцать бутылок водки – твои.
– Ну, а потом же… Спирт сольют, выяснится, что там на пять литров меньше. И этот твой презерватив могут обнаружить…
– Ну и чё? Вот прикинь. Ты – водила, например, с Воронежа. Спирт везёшь из Подмосковья в Кизляр или Владикавказ. И что, ты думаешь, за пять литров тебя в розыск объявят? Да они там водку или коньяк тоннами мимо бухгалтерии пускают. Что им – эти пять литров?
– И что, обязательно тебе надо эти пять литров украсть?
– А ты знаешь, какая главная задача дальнобойщика? Вот ты свой тягач пригнал. «КАМАЗ», «МАЗ», или там «Ивеко»… Тебе цепляют фуру. Она уже загружена и опломбирована. Так вот, ты первым делом должен придумать, как залезть в будку. Или в днище аккуратно дырку проделать. Или сбоку обшивку слегка отогнуть, а потом обратно заклепать, чтобы незаметно было. Ну, самое простое, конечно, если у тебя прицеп – тентованный…
– А что, вам так мало платили, что обязательно надо было что-то воровать?
– Да платили нормально! Не в этом дело. Вот смотри. Ты спирт возил – у тебя спирт дома есть, колбасу копчёную возил – домой несколько палок привёз… Во! Я из Тулы как-то пряники тульские вёз в Челябинск, так у меня все родственники и друзья потом три месяца пряники ели... Ну и так далее… А иначе и смысла нет…
– Ну понятно… Слушай, а скажи, пожалуйста, куда чаще всего ездил?
– Ну куда-куда… В Москву, ясное дело. Ну, в Питер ещё, в другие крупные города… Бывало, в Москву привезёшь что-нибудь, ждёшь день-два-три, иногда неделю, пока разгрузят…
– А почему ждать надо было?
– Ну, если везёшь на конкретное предприятие, то ждать не надо. Приехал, сразу скинул. И свободен. Но часто выгружались где-то на крупных базах, а там – очередь. То нет площадей свободных, то все грузчики заняты: стоит на выгрузке двадцать-тридцать фур. Вот и ждёшь. А потом ещё ждёшь загрузки.
– Как это – загрузки?
– Ну, договариваешься на этой же базе, или на другой, какой-то груз взять на обратную дорогу, чтобы порожняком не идти. Хорошо, если почти по пути получается. Так удобно: груз скинул, загрузился, допустим на Ростов или Ставрополь, там скинул, и уже налегке – домой. Тебя-то нанимают только в один конец чаще всего. Если обратно нашёл шабашку, то и обратный путь окупился с лихвой. А так – домой за свой счёт. Километров за сто до дома звонишь жене: «Дорогая, часа через два буду!». Там в одном месте, прямо на трассе, возле автобусной станции была телефонная будка, сотовых-то ещё не было. Вот я всегда заезжал и звонил. И пацанам своим говорил: «Когда уже недалеко от дома, позвони, предупреди жену. Зачем тебе скандалы в семье, какие-то сюрпризы неприятные?»…
– Каким пацанам?
– Ну, на стоянке пока стоим, ждём по несколько дней, общаемся. Водилы молодые, которым лет по двадцать пять, ко мне – уважительно, мне-то за сорок было. Я им: Дима, Саня. А они мне: дядя Коля. Так у шоферов принято. Вот я им и говорю: «Пацаны, послушайте меня! Ну не поленитесь, найдите где-нибудь телефон, позвоните домой. На хрена вам потом какому-то мужику морду бить и с женой разводиться?». А они мне: «Ой, дядя Коля, да у нас жёны порядочные». Я им отвечаю: «Ну конечно, все жёны изменяют мужьям, кроме наших».
– А что за стоянка, где вы стояли?
– Ну, в любом большом городе, где-нибудь на окраине, или вблизи крупных товарных баз, есть специальные площадки, где стоит по двадцать-тридцать, а то и полста фур, ожидая разгрузки или погрузки. Там часто собираются уже давным-давно друг другу знакомые люди. Многие-то ездят регулярно по одному маршруту, или работают на одну фирму. Вот на этой стоянке встречаемся, как одна семья почти.
– Слушай, Коля, так там же шоферам надо как-то питаться эти дни… Как вы там кормились-то, в сухомятку поди?
– Да нет, ты что! Там всё было организовано в лучшем виде. У одного, допустим, в рефрижераторе куры мороженые, у другого в кузове пятнадцать тонн картошки, у третьего – полная фура водки. Да и база – рядом. И у всех денег – полные карманы. Вот стоим неделю – неделю бухаем. Потом день трезвеешь, день грузишься и – домой.
– Водилы?! Неделю пили?! А потом за руль садились?!
– А что такого? Неделю пьёшь. Через два дня ты – как огурец. Сел, поехал.
– Ну, пили-то, наверное, не так много?
– Ну, как тебе сказать... До чёртиков! Кто-то потом в канаве валяется, другие друг другу морды бьют. А были ещё два напарника, кацапы, из Ивановской области… Приедут, встанут на площадку, и один из них сразу под тягач лезет, кардан откручивать. Отцепил кардан, засунул его куда-нибудь… И всё, можно отдыхать!
– А зачем он с машины карданный вал снимал?
– А, как хорошенько накидаемся, ему сразу куда-то ехать хочется. Вот он, пока трезвый, заранее меры и принимает. А как дойдёт до нужной кондиции, сядет за руль, заведёт и собирается ехать. Сидит, газует. Дизель, бедный, надрывается, а колёса – на месте. Кардана-то – нет! Воображает, что едет куда-то… Вот так и газует, пока соляра не кончится, или пока кто-нибудь его из кабины не выкинет…
– Да, весело… Просто ужас!... А расскажи мне какую-нибудь самую прикольную историю из ваших шофёрских приключений.
– Ну что тебе рассказать?... Ну, вот такая была история, и смешная, и страшная. Был один экипаж, два напарника, кажется, из Астрахани… Да, по-моему, из Астрахани: они почти до Нового года всё арбузы фурой возили. Тягач у них был какой-то импортный, то ли «Ман», то ли «Скания», то ли «Вольво», не помню уже. И мы всё время у них собирались на пикники. Они сделали у себя в машине раскладной стол. Сбоку, прямо между кабиной и задними мостами вытаскивалась такая выдвижная конструкция из алюминия, примерно полтора на полтора, со складной ножкой, такой П-образной, большой и крепкой. Выдвигаешь, ножку опускаешь: один край прикреплён к машине, а другой упирается на эту букву «П». Ну и получается такой большой крепкий стол. Ну вот, возле него стоя и бухали, человек по десять, а то и пятнадцать. Рядом ящики стоят, хочешь – присел, хочешь – прилёг. Наелся, напился, – идёшь к себе в кабину спать… Вот мы соберёмся толпой. Из кирпичей соорудим мангал. Шампуры-то у каждого всегда в машине. Нажарим шашлыков. А на столе – и селёдка, и сервелат финский, и паштеты польские, и шампиньоны французские, и лосось норвежский, и икра, и всё, что хочешь… Начинали иногда с пива. Бутылки по две выпьем, переходим на водку… Так эти астраханцы ещё с собой всегда возили сковородку. Охреннных размеров! С полметра в диаметре, а может, и больше. С большой дубовой ручкой.
– Сковородка – чугунная была?
– Да нет, конечно! Такой размер – чугунную хрен поднимешь, она бы как люк канализационный весила. Алюминиевая была… Но тоже – тяжёленькая.
– Ну… И что дальше?
– На том же мангале из кирпичей эту сковородку ставим. На ней то говядину жарим, то рыбу, то эти ж «ножки Буша». На всю толпу. Или так: мясо на шампурах, а на сковороде – жареная картошка… Короче, с едой было всё ништяк, лучше, чем дома. И с выпивкой – порядок. И мы или скидывались деньгами, или каждый свои харчи приносил: всё по-честному… Или так ещё бывало. Кто-то поляну накрывает за свой счёт полностью. А остальные потом, когда уже хорошо выпили, начинают бабки в кепку собирать, чтоб гостеприимным хозяевам компенсировать расходы. Так, бывало, столько накидают, все же – на понтах, что там – на три таких банкета хватило бы.
– Коля, так в чём история-то? Ты ж говорил, и смешная, и страшная.
– Да ты слушай, не перебивай!... Ну вот… Обычно, как у них бухаем, у этих, со столом и сковородкой, так на следующий день на стоянке – тишина: до обеда все в отключке, а потом до вечера все ходят тихие, только воду хлещут. А кто-то с утра уже «полечился» и уже до следующего утра – опять труп. А эти мужики, когда пьянка заканчивалась, они сильно не заморачивались: в сковородку нальют воды до краёв, в неё – шампуры, а сковородку – на кабину, на крышу. Иногда туда ещё стирального порошка горсть кинут. И всё. Сутки сковорода стоит, всё, что пригорело, откисает. Потом сняли, щёточкой прошлись: и сковорода, и шампуры – как новенькие. Столик – тоже. Чайник кипятка на него вылил, чухнул щёткой и всё. А столу – что сделается? Он же – алюминиевый…
И вот однажды мы отмечали «проводы». Ну, в смысле: через день-два большинство машин должны были ехать по домам. Ну и за алюминиевым столом давали банкет. Это было осенью, для некоторых из нас это время считалось концом сезона, многие ведь возили разные товары в курортные города, другие – наоборот, фрукты и овощи с юга в центр. В осенне-зимний период для многих из нашей компании количество рейсов сильно сокращалось, так как курсировали как раз по линии юг-север-юг… Да и времена наступали тревожные, непонятно было, как дальше дела пойдут. Мы не знали, когда теперь встретимся тем же составом. Поэтому решили провести прощальный фуршет с особым размахом…
Кстати, про времена, чтоб было всё понятно… Набирали обороты те самые «лихие девяностые». Уже появлялись всякие страшные рассказы. На трассе где-то пара джипов перегородила дорогу фуре, та остановилась, из джипов вышли крепкие ребята с палками и ножами, отогнали фуру на какой-то просёлок, где заставили водил перегрузить весь товар в другой грузовик. А потом этих водил нашли на краю леса, привязанными к дереву, а фуру – на другом краю, сожжённой. Или ещё рассказывали, что где-то произошёл рейдерский захват авто-предприятия или крупной базы, и там теперь хозяйничают бандиты. Ещё говорили, что на каких-то трассах рэкет обложил данью всех водил. Представляешь? То – только менты, а теперь – ещё и бандюки. И ещё, случалось, «кидали» водил с оплатой за рейс. Короче, время наступало сложное…
Но мы в тот вечер про всякие проблемы не думали. Гуляли как короли. Кто-то из молодых пацанов даже девок с трассы притащил. Вот дураки: мало того, что бабам денег забашляли, так ещё кормили-поили всю ночь. А было потом что с девками, или нет, и не помнили утром…
Короче, вечер удался! Настолько удался, что весь следующий день мы с соседями по стоянке не виделись. И только через день, второпях выезжая с территории, мельком встретились и наспех попрощались друг с другом…
– Коля, я извиняюсь… Ты говорил, история и смешная, и страшная. Я смотрю, вы уже попрощались, а я ничего особо смешного или страшного так и не заметил здесь, особенно страшного.
– Правильно! Потому что лично я узнал о том, что там было смешного и страшного, только через полгода. Когда случайно встретил эту «астраханскую сковородку» возле автостанции какого-то захолустного городка. Мы с напарником остановились купить сигареты, минералку, прочую хренотень. Я пошёл. Стою у ларька. Вдруг сзади знакомый голос: «Ну что, стол выдвигать?». Оборачиваюсь. Ба! Какая встреча!… Два кореша стоят, улыбаются. Ну, конечно, до стола дело не дошло, некогда было. Так, постояли, покурили, обменялись новостями. И тут-то один из них и рассказал продолжение той самой истории. Рассказывал он примерно так.
«Ты ж помнишь, как мы тогда впопыхах грузились и разъезжались? Даже попрощаться толком не получилось. Ну вот, выехали с площадки. А нам надо было ещё в город заехать, с одного склада груз взять в обратный путь. И от самой стоянки почти до въезда в город плелись со скоростью пешехода, то и дело останавливаясь. Где-то впереди было ДТП, получился жуткий затор. С час, наверное, вот так ползли, а впереди нас – целая колонна машин. И весь час прямо у нас перед бампером болтался “Мерседес”. И не просто “Мерседес”, а шестисотый! И не просто шестисотый, а совсем новый, ну, на вид, по крайней мере. Я напарнику говорю: Толян, вот тебе сколько надо на фуре пахать, чтоб заработать на такую тачку? Он говорит: Не знаю, лет двести, наверное… Плетёмся дальше. Молчим. Наконец, проехали место ДТП. Начали разгоняться потихоньку. Только набрали скорость, как вся колонна стала резко замедляться. Я торможу. И вдруг… Дальше всё как в замедленном кино… Только я нажал на тормоз, как тут же увидел, что прямо с крыши кабины нашего тягача летит наша большая сковородка. Мы же её, как всегда, залили водой и поставили наверх. Да и забыли, в суматохе, снять и помыть. Но пока мы полтора дня приходили в чувства после той пьянки, вся вода из сковороды испарилась, дни-то ещё жаркие стояли. Ну и сковорода была немытая, липкая. Видать, на жаре присохла к крыше. А когда тормознули резко, она по инерции продолжила движение, уже отдельно от машины… Вот прикинь! Я сижу, и у меня за лобовым стеклом летит сковорода… Медленно так… Мне тогда казалось, что она летела минуты три. И вот она аккуратно влетает в этот самый “Мерседес”, пробив заднее стекло. Ну тут… Ей-богу, правду люди говорят про то, как вся жизнь пронеслась перед глазами… Повисла пауза, как мне показалось, минут на шесть-семь. Потом открывается дверь “Мерседеса”, выходит такой конкретный пацан. В спортивных штанах, кроссовках, майке “Адидас”. Майка – без рукавов, а у него одна рука – как мои две ноги! И рост где-то метр девяносто восемь. Шея как у быка, на шее – цепь чуть не с полкило золота. Башка здоровая, с коротким ёжиком. Тёмные очки. Я сижу, пошевелиться не могу. Думаю: сейчас ещё трое таких же вылезут с битами для бейсбола. Этот бык оглянулся по сторонам и идёт к моей двери. У меня в голове мысль: ну всё, сейчас всё, что заработали за сезон, уйдёт на ремонт шестисотого. Сижу онемевший. Он подошёл, тихонько стучит в дверь. Я открываю, а сам боюсь даже к нему лицом повернуться. А он говорит: «Мужики, я извиняюсь. Вы не видели, какой козёл в мою тачку сковородку швырнул? Не видели?». Мы с напарником, словно вокальный дуэт, как заорём: «Нет!!!». Он потоптался на месте, поразмыслил о чём-то. Вдруг оживился: «А! Я знаю, это, наверно, Валерка, засранец. Ну, козёл, блин, я ему глаз на жопу натяну!». С такой злостью он это прокричал, что у меня и глаз, и жопа зачесались. И через секунду, тихо говорит: «Ну ладно, мужики, извините за беспокойство. Счастливого пути вам! Чтоб ни гвоздя, ни жезла!». Захлопнул мою дверь, сел в свой “Мерседес”, тронулся с места. Мы сидим, перевариваем впечатления. Тут сзади нам начали сигналить, колонна машин продолжила движение. Я, судорожно вцепившись в руль, пытаюсь сообразить, кто из нас двоих должен на газ-то давить, чтоб фура тронулась. Поворачиваюсь к Толяну, смотрю, а у него все штаны мокрые…
Да ладно, Толик, не смущайся! В такой ситуации и Рэмбо мог обоссаться…
Так что, дядя Коля, если ещё когда доведётся поляну накрывать на нашем любимом месте, имей в виду: картошку жарить теперь не на чем, сковорода перешла во владение хозяину “Мерседеса”. Ну, ничего, печёная картошечка – тоже неплохо. Да, Толян? Да ладно, что ты краснеешь, Толясик? Энурез – это болезнь такая, ты не виноват… Ну чё, Николай, покедова, что ли?».
– Вот так поговорили. Обнялись не прощанье. И поехали каждый в свою сторону. Вот такая вот история…
– Да, действительно, и смешно, и жутковато немного… Ну, а потом вы ещё собирались на той стоянке? Виделись с этими мужиками?
– Да нет. Я ж говорю, времена пошли непонятные. Я бросил это опасное дело: ездить куда попало на свой страх и риск. Устроился в фирму, развозить продукты по супермаркетам, тоже на фуре. Денег немного меньше, работы немного больше. Но зато рейсы короткие, по соседним городам и весям. Командировки на один день. Почти всегда дома ночевал… Ну и стабильность…
– Грузы уже нельзя было грабить так, как раньше?
– И не нужно было. И так давали всё, что попросишь. Разгрузишься, завмаг подойдёт, спросит: что надо? Говоришь, например: колбасы и водки. Он уходит. Минут через пять прибегает грузчик с пакетом, а там две палки копчёной колбасы, одна – варёной, две банки тушёнки, три бутылки водки, не самой дешёвой, кстати…
– Три бутылки водки – это не пять литров спирта!
– Да. Но за те пять литров я неделю баранку крутил. А в магазины каждый день продукты выгружал. И часто не по одному разу.
– Ну что… Действительно, так даже лучше.
– Ну, а я про что говорю?
– Так… А потом что?
– А потом устал я каждый день колесить на фуре. Да ещё и не по восемь часов, а десять, двенадцать, а то и четырнадцать. Ушёл водилой на «Скорую помощь». Там скользящий график. День с восьми до шестнадцати, на другой день с шестнадцати до восьми утра, потом два выходных. Зарплата была – не очень, но ничего, сойдёт. Медикам иногда благодарные пациенты или родственники пациентов магарыч поставят, вынесут свёрток: «Это вам к чаю». В ординаторской развернём, а там: сыр, ветчина, шпроты какие-нибудь, конфеты, чай, кофе растворимый. Всей бригадой вместе и ели: и доктор, и фельдшер, и я.
– Ну и со спиртом проблем не было, наверное? Медицина ведь.
– Ну само собой… Но потом и «Скорая» меня задолбала. Особенно ночные смены. Или когда кто-то дуба даст в машине. Неприятно… Вот перед самой пенсией, по знакомству, устроился водителем директора.
– Ну и как?
– С одной стороны, хреново: денег мало…
– Да и стырить нечего, да?
– Да, да. Но зато… Утром его привёз и сидишь, телевизор смотришь. Вечером увёз домой – и всё. Ну, изредка ещё среди дня куда-то ему надо, быстро смотался и опять сидишь… Но на фуре, дальнобойщиком, конечно, лучше было: вообще сам себе хозяин! Самая классная была работа! И сейчас бы ездил, да времена и здоровье – не те уже.
– Коля, а скажи мне такую ещё вещь… Это что, правда, что пока дальнобойщики в рейсе, жёны их изменяют им напропалую с другими мужиками? Я понимаю, что бывает всякое… Но что, это прямо такая актуальная проблема была… для многих водителей?
– Ну а что ты думал? Если тебя дома иногда по двадцать дней не бывает. А жена – молодая, красивая... Или, наоборот, уже немолодая, да ещё от тебя натерпелась. А секс у неё уже много лет по графику «два через три», то есть два дня через три недели. Ходит она на работу, а там мужики ей комплименты говорят, и всё такое… Некоторые подкатывают конкретно. А у неё тоже есть половые потребности. А ты – неизвестно когда приедешь… (тут он сделал долгую паузу, потом тяжело вздохнул, ещё помолчал и продолжал) Да, к сожалению, это так. Это единственный, по-моему, но очень большой минус этой профессии.
Сказав это, Николай замолчал, задумался о чём-то. Глаза его и всё выражение лица стали очень-очень печальными. И я понял, что своим бестактным вопросом я пробудил в нём какие-то личные воспоминания, и эти воспоминания причиняют ему душевную боль…
Вдруг у него зазвонил мобильник. Он глянул на экран телефона и сказал:
– Шеф меня ищет. Наверное, ехать ему куда-то надо. Ну, пока!
И вышел за дверь.
______________________________________________
P.S. Автор информирует. Рассказ написан, как говорят кинематографисты, на основе реальных событий. Имена и названия изменены, либо не называются. Лексика и фразеология действующих лиц сохранена в разумных пределах (за исключением большого количества непечатных выражений), вследствие чего литературные герои могут выглядеть не совсем правдоподобно… За что автор приносит извинения читателям.
( февраль 2022 года )