На стылом одиноком берегу,
Сидел старик, понуро сгорбив плечи,
Историю писал, что никому,
Не рассказать. Она души увечье.
Он ждал закат, заглядывая в небо,
Когда накроет берег темнота,
Сияние луны дорогу скрепит,
Проложит путь для сердца старика.
Как только расстилается дорога,
И словно времени меняя горизонт,
На волны выступят сыны, по воле бога,
Поговорить с живым, но чахлым стариком.
«Опять ты тут? Горюешь в годовщину!
На берегу, где Родину спасал,
Слезами горькими на братскую могилу,
И мир описывать, каким без нас он стал»
Старик, расправив плечи, улыбнулся,
Услышав голоса людей, по ком скучал,
Не сдерживая радость – потянулся,
В приветствии к друзьям, что потерял.
Ему пожали руку только с виду,
Не чувствует тепла ушедших он,
Так и бывает к каждому визиту,
Друзей, забрал которых вечный сон.
Старик утёр глаза сухой ладонью,
И начал свой рассказ за целый год,
Слова его ложились тяжкой скорбью,
От пережитых Родиной невзгод.
Он рассказал – нацизм живет поныне,
Восходит знаменем над землями отцов,
Сердца заблудшие захлёбами в гордыне,
Горят от пламени обманутых родов.
Бесславные потомки лживой крови,
Предателей и жалких подлецов,
Неся нацистский крест к голгофе,
Ревя дурниной с разных берегов.
Но божий суд возносится над полем,
За каждый лживый опус – плата кровь,
Он будет истинным, порою и тяжёлым,
Подарит людям всепрощение грехов.
«Как память затирается с годами,
Как злобой очерняется душа?
Не виноват никто, что вражье знамя,
Восстало и осело в их сердцах.
Не раскрывай для них большое сердце,
Теперь потомки вправе отвечать,
Они всё помнят, сильно не усердствуй,
Лишь волю дай им правду вспоминать.
Теперь иди, нет смысла от сиденья,
На берегу, в ночи, и замерзать,
Ты уходи, настанет то мгновенье,
Когда к себе мы будем принимать.»
Они ушли. Туман клубится стылый,
После себя оставив только боль,
Старик такой же и остался – хилый,
Напоминанием живым остатков воль.
Луна ушла. Ушла и ночь.
Так год прошёл за ожиданием,
На берег уж придти невмочь,
Но тяготит душа страданием.
Идёт старик, так тяжело,
Так ноги еле он волочит,
Но стисну зубы всем назло,
Друзей увидеть снова хочет.
Он ждал закат, заглядывая в небо,
Когда накроет берег темнота,
Сияние луны дорогу скрепит,
Проложит путь для сердца старика.
Они пришли, как прежде, улыбаясь,
И с интересом слушали рассказ,
Ловили слово каждое, не отрываясь,
Про современность без прикрас.
Старик замолк. Истории обрывок,
Закончился, длина всего-то год,
Он, молча и без горестных ужимок,
Встал ровно. Ночи вышел срок.
«Дай руку нам, пожми и попрощайся,
Ты снова рассказал всё, как всегда,
Смотря на нас, не плачь, а улыбайся,
Придёт твоя, для встречи с нами, череда»
Старик в прощании им руку протянул,
Вдруг, неожиданно, почувствовав тепло,
И кто-то из друзей его втянул,
На света лунного дороги полотно.
******************************
На одиноком стылом берегу,
Никто уже рыдая не стоял,
Историй не писал и никому,
О будущем сынов не рассказал.
Лишь берег помнит старика,
Его листы и радость встречи,
И подвиг воинов из полка,
Что тут лежат. Он будет вечен.