В подвалах памяти моей
Скребуться крысы, паутина
Свисает с отсыревших стен.
Неслышно бродит домовой.
Голодный призрак охраняет
Твердыню, замок родовой.
Тварь пожирает до костей
Любого сильного мужчину,
И алчных женщин завлекает
В сеть, череду бесцветных дней,
Седой, унылый хоровод…
А гость у замковых ворот
Как эпитафию читает:
Здесь рыцарь больше не живёт
И дом гостей не принимает…
Совсем.