1. Между прозреньем и остановкой лишь полчаса.
Ёрзают пальцы по скользким доскам, нога боса.
Давит подушечка нервно пластик – стреножит грусть.
Я не боюсь без тебя остаться. Я не боюсь.
2. Каждый трамвай до депо, а кондуктор – в расход.
Ветер елозит газетой в колено прохожему.
Там на передней – война, на последней – кроссворд.
Он не желает читать, но гадает – не может,
Слишком слова простые. Скребет по щеке,
дёргает ворот: давай, ты же можешь, как так –
«каждый, кто верит и слепо плывет по реке»,
Ровно пять букв –
И врезается в знак.
3. Девочка слушает сказки, находит искомое - о любви.
Девочка помнит – слово знакомое, се ля ви.
Девочка очень старается вычленить что-нибудь:
Это та боль, из которой я выжала всю, бля, суть?
Если не слишком она, то добавьте больше.
Девочка острые ногти сточила о кожу.
Девочка яркие сториз строчила впрок.
Громко, уверенно, классно. Но вдруг звонок.
Он говорит: «Приеду», заводит «Ладу».
Девочка: «Сука, пошел ты», подумав: «Ладно».
4. «Маленький, крошечка, зайка, давай, давай!
Выдержишь, справишься», - лапка в руке обвисла.
Сильная женщина выпустила коромысло.
Слабый котенок, наверно, отправился в рай.
Трасса залита огнями, они отражаются в тине.
И пустота, пустота заливает фарами.
Она стоит со свертком на этой плотине
И понимает, что это она раздавлена,
Сбита, расчавкана, вдавлена, перебегая
Всю эту жизнь, как будто бы по случайности.
Сморит на поручень, серую плоскость края…
«Мама! Он выживет, выживет?» -
«Да не знаю!»
5. «Помнишь, ты говорила, что усы у него – пшеница?»
Она водит рукой, улыбаясь, отвечает: «О да».
«Говорила, хотела напиться и с ним в стог завалиться?
Только так и не вышло – тогда?»
«Он тогда не смотрел на меня, едва ли».
Обижается, чуб отдувая с лица:
«Мне вообще-то о вас и тогда рассказали.
Я вообще-то спешил, но тогда
на вокзале не застал его, подлеца».
«Перестань, ну ты глупый, ну тоже мне вспомнится», -
«Просто я вдруг подумал», –
«Уйду, если вдруг повторишь».
Небо синью рябит.
Мокрым глазом глядит в окно горлица.
И пронзает все утро бездонная глупая тишь.
После нежность ерошится, странною тихою копотью.
Она гладит и гладит рубашку у ворота.
«Тетя Даша, вы дядю серьезно помните?» -
Улыбается: «Время пройдет – тоже вспомните».
6. Между нашими остановками – триста вёрст.
Наизусть рассказать могла бы, что не сбылось.
И я рада газетам, смываемым в унитаз.
Там на первой – война. На последней – прокладки и квас.