Оставались одни на путях неисхоженных, шатких.
Ждало горькое лихо повсюду, куда ни взгляни!
Мерно били, печатая шаг, сапоги по брусчатке
И на мягкой земле след подошв вглубь вминали они.
Выпадала судьба уходить из родимого дома
По приказу, по совести, с болью, мешающей спать.
Нас лечили огнём и от нервов не ванны с родоном
Прописали, а хриплый комбата приказ:- Наступать!
Я совсем не о том, чтобы киевы брать и берлины.
Не о том, чтобы маршем победным пройти до Москвы...
Сад разбил, дом построил, наследника вырастил сына,
Оглянулся, стою среди прочих, "идущих на Вы!"
Только помнится в детстве мальчишки с рабочих окраин
Бедокуры, задиры, кулачных боёв мастера
В честный праведный бой выходили с открытым забралом,
Перейдя за черту, за которой кончалась игра.
Доставались не раз синяки, боль в рассеченной брови,
Но держали удар, уважая в противнике пыл,
Уговор соблюдая, о схватке до первой лишь крови,
Искупающей ненависть, ту, что в себе накопил.
Повзрослели, свой путь отыскав, одолели препоны,
Но вжимаемся также в суглинок глубоких траншей.
Может быть потому, что никто уговор не припомнил
И не вытолкал прочь "драчунов" из окопов взашей!