Крошка человек в механизме цивилизации
Эта чудесная сказка создавалась тогда, когда города ещё не были заполнены электрическим светом, в домах мягко мерцали печи да свечи, а в пушистых тёмных углах жилищ не поджидали, не ловили в сети внимание своих жертв телевизоры и ноутбуки.
Тогда созвездия висели так низко над землёй, и звёзды виделись так ясно: никакой блеск реклам не перебивал их природный чарующий свет.
Эта поучительная история для взрослых создавалась в годы промышленной революции, когда строились новые заводы, фабрики, да выходили в путь, звеня и завывая, пугая городских животных и граждан-горожан, паровозы и трамваи, - в годы, когда строились карьеры, создавались творческие проекты, появлялись научные идеи, загорались новые звёзды на афишах, на сцене, на типографских листках.
Тогда, как и всегда, в мире звучала музыка звёзд, и писатель Эрнст Теодор Вильгельм Гофман, который был к тому же и композитором, сменил в своем имени «Вильгельм» на «Амадеус», сами понимаете, из-за поклонения перед кем... А ставши Эрнстом Теодором Амадеем Гофманом, и стал отчасти магом, отчасти — композитором, отчасти — автором философских сказок.
В общем, вся эта история могла случиться в то золотое время, когда матушки рассказывали своим крошкам коротенькие сонные сказки, а отцы семейств норовили передать жизненный опыт скорее длинными поучительными размышлениями, нежели быстрыми сентенциями.
В измененном цивилизацией мире, в думах о судьбах детей как было не надеяться на помощь волшебников и фей? Скромных родительских возможностей не хватало: дары волхвов были бы очень кстати...
Вот и в нашей истории появляется Фея, принося дар маленькому бедному Цахесу.
Режиссер спектакля (Александр Швецов) в начале действия не говорит, не указывает, какой именно дар дала Цахесу Фея. Конечно, часть зрителей читала сказку. Но многие в нынешней суете с текстом Гофмана заранее ознакомлены не были.. Поэтому задумка авторов спектакля не раскрывать сразу гофмановских секретов — более чем удачна, она привносит в сказку черты детектива.
Спектакль смотрится, что называется, на едином дыхании, кроме одной пробуксовки. Перед самым антрактом говорит Правитель ( Игорь Курылёв) — дескать, пошли обедать, так было бы логично идти на этих словах всем зрителям в буфет. И они с радостью двинулись бы, но действие продолжается еще несколько минут, и возможная интересная «отмашка» к антракту — пропадает втуне. А ведь на словах «Обедать, обедать» зрители поневоле и с удовольствием подыграли бы Правителю, Князю Барсануфу, если бы их отпустили в этом месте на антракт. Но это так, к слову: как каши маслом не испортишь, так не испортишь хороший спектакль частным мнением.
Очень интересен в спектакле дуэт магов. Мы чувствуем, что их связывает некая загадка, причём эту недосказанность организуют на сцене сами артисты. Договорившись на репетициях или спонтанно реагируя на присутствие друг друга — в эти тонкие материи не проникнуть нам, зрителям, - главное, что чародеи на сцене наводят на себя фокус зрительского внимания: зачем Фея пришла к магу? Явно, они давно знакомы. Отчего их встреча — такая редкость? Что там произошло: размолвка ли, вражда ли, или их судьбами руководит Любовь?
Отчего Фея, пожалев «неудачника», превращает его тёмное жилище в роскошный дворец — одним пленительным взмахом палочки? Она «бахвалится» мощью и умением? Отчего же «неудачник» взмахом своего жезла, таким раздражённо-быстрым, возвращает жилью своему предыдущий вид? Нищее жилище отшельника — его идеал? — или ему не нужно иное без хозяйки-Феи? Быстрым, нервическим полужестом артист Геннадий Хасанов дарит своему персонажу превосходство учителя над ученицей, и даёт зрителям возможность досочинить историю противостояния двух волшебников.
Заслуженный артист Московской области Геннадий Хасанов взмахами своих кружевных манжет действительно плетёт кружева повествования, играя не только мага Проспера Альпануса, но и Автора, Гофмана - того самого сновидца, поэта и философа Гофмана, кто подарил человечеству несколько волшебных сказок, в том числе известного каждому «Щелкунчика». Хасанов играет Гофмана, - где-то восторженного учёного, где-то опьяненного вдохновением поэта, где-то улетающего в небеса влюблённого философа — но неизменно прячущего за ласковой улыбкой холодное знание естествоиспытателя о человеческой природе, за житейской беззащитностью странствующего поэта - бесстрастность посвященного в тайны мира Демиурга. Роль сыграна Геннадием Хасановым на полутонах, что даёт зрителям определённую свободу в трактовках и, несомненно, позволяет насладиться мастерством артиста.
Фея Розабельверде ( актриса Юлия Медведева) в дуэте с Геннадием Хасановым очень хороша. Интересно, что авторы спектакля не дают ей «озвучить» фейский дар Цахесу, впрочем, и о том, и о том я уже говорила. Скажу, что авторы спектакля не дают Фее озвучить и ещё один дар, который предназначен в тексте Гофмана невесте-Кандиде. Печатный текст сказки завершается этим даром — заставляя меня упомянуть в рецензии о нём, - но пусть это будет в конце рецензии. Пока же меня волнует, зачем Гофман называет красавицу, возлюбленную студента Балтазара, — Кандидой: именем зловредного простейшего грибка, приставучего и труднопобедимого даже современной медициной.
Актрисе Марине Фудиной после принятия роли Кандиды и играть ничего не надо: актриса красива, стройнонога, умеет обворожительно улыбаться — и было бы грешно зрителю требовать каких-либо душевных движений в дополнение. Актриса, зная это, душевно и не движется: все равно зритель будет следить за ногами.
Декорации-подмостки будто специально выстроены так, что для движения по ним нужны недюжинные акробатические способности. Тем не менее артисты то и дело осваивают каждый метр этой потрясающей конструкции, побеждая основы сопромата и земного притяжения.
Кандида на сцене побеждает, ничего особенного для этого не делая: зрительское внимание к ней приковано, в неё влюблён Бальтазар, понадобилась она и Цинноберу.
Циннобер же — победитель априори ( а priori - «до опыта», изначально). Почему так — режиссёр (Александр Швецов) решил раскрыть не сразу, а я так и вовсе не скажу, чтобы интересно было зрителям догадываться самим.
Крошка Цахес по прозванию Циннобер - артист Сергей Недугов. И это всё он: и убогий ребенок, и раздражённый непониманием общества подросток ( ведь общество крошку не спрашивает, гня по отношению к нему свою линию и тем самым гнобя всё доброе в Цахесе на корню, чтобы потом специалист искал самого Цахеса в корне мандрагоры), и циничный повелитель всех ситуаций, и тиран, повергающий разные общества в общую бездну... И даже хладное тело властителя дум среди церемониального пантеона-мортуария... Всё подвластно таланту Сергея Недугова!
Сергей Недугов трактует доставшуюся роль очень непросто: мы почти не видим глаз артиста, не видим его лица, мимики. Как не было черт лица на куколке, которой играл Крошка в начале своей головокружительной жизни. Герой спрятан под париком и балахоном, он придавлен горбом фигуры, как горбом жизненных условий и условностей. Вот кому тяжело ходить по подмосткам: он играет болезнь, убогость, - и играет мощно. Ему не надо показывать длинные ноги, как прекрасной Кандиде — он всё равно побеждает. Ему не надо прилагать усилий, чтобы победить — и в этом перекрестье ролей Сергея Недугова и Марины Фудиной перспективно для осмысления.
Спектакль в чем-то напоминает шахматную игру. Собственно, шахматную игру напоминает и сама жизнь. От расстановки фигур, от умения игроков, от мерцающего мириада вариантов развития действий зависит исход партии, довольство или огорчение фигур сыгранной судьбой.
Судьба мучает, но потом доволит фрау Лизу, и актриса Наталья Бобровская показывает нам эту яркую перемену. Небольшая, но острохарактерная роль, из тех, что не остаются незамеченными.
Сложные роли - Балтазар и Фабиан: студенты, друзья, они во многом похожи, эти роли дают возможности острой игры, игры на контрасте, а как уж это сделать — решают в ролях Александр Самойлов и Михаил Симонов.
Сложно сыграть и отмеченные одинаковостью, различные лишь богатством костюмов, сиречь положением в обществе, роли городских обывателей: скрипача Сбьокки (Павел Копылов), референдария Пульхера ( Андрей Потапов), профессора Терпина (Константин Житинев), правителя Барсануфа ( Игорь Курылёв). Все они втянуты в круг влияния Циннобера, все по-разному в состоянии решать принесенные Циннобером проблемы. Все по-разному побеждают или проигрывают в жизни.
Не случайно спектакль начат с игры за столом — судейской ли «тройки», троицы ли партнеров по игре. Или это — отсылка к Страшному Суду? Золотые маски трёх «неизвестных» ярки на фоне фиолетового Космоса, движения шестеренок созданной цивилизации. Ползут шестереночные передачи, начинается спектакль, призванный «передать» нам нечто важное. Звучит музыка, слишком тревожная для музыки Амадеуса Моцарта...
Вращаются светила, начинает крутиться действие...
Спектакль явлен нам как драгоценность, как неповторимая данность: в нем практически лишь один состав актеров. Зритель может ощущать себя не только приглашённым в волшебную сказку, но и обладателем сокровища: ценного, целостного театрального впечатления. В ларце постановок «Театрального Ковчега» этот спектакль можно сравнить с бриллиантом.
Не случайно запоминается совершенно не сказочная алмазно-твёрдая убеждённость Гофмана: «Победа — там, где есть мужество».
Осталось только добавить, какой же чудесный дар преподнесла Фея Кандиде в тексте сказки. Поистине, сказочный дар!
«Розабельверде подарила прелестной невесте сверкающее ожерелье, магическое действие коего проявлялось в том, что, надев его, она уже никогда не могла быть раздосадована какой-нибудь безделицей, дурно завязанным бантом, плохо удавшейся прической, пятном на белье или чем-нибудь тому подобным. Эта способность, которой ожерелье наделяло Кандиду, придавала ее лицу особенную прелесть и приветливую веселость»...
Трудно поверить, что подарок той же самой Феи заставлял Крошку Цахеса скидывать человеческие судьбы в жернова мироустройства... И эта черта характера, этот губительный грех гуляет по всему земному сообществу, не довольствуясь уютной конуркой детских готических сказок.
А для того, чтобы разобраться в ситуациях, что не единожды вам могли встречаться, - пожалуйте на спектакль!