СЦЕНА 28
4 РАСПЯТИЕ
(Мигель, Стефан и Христиан встречаются
и беседуют в просторном внутреннем дворе замка)
Стефан
Что движет мной, когда Врата Рожденья
Преодолев для тягот бытия,
Душа идёт и вместе с нею - я,
К другим Вратам и тайне Воскресенья?
Христиан
Для Духа - тело знак присутствия в земном.
Труд многих ангелов*, Душе подвижной дом.
Всего лишь дом с рождения до смерти,
Где Воля спит еще глубоким сном...
Мигель
Мне кажется, что Промысел жесток,
Кровавый пот моления о Чаше
И Страстный Путь во искупленье наше -
Бог принял то, что человек не мог.
И час Распятия чудовищен и страшен.
Христиан
Распятие представлено тебе,
Как горькая безвинная кончина,
Достоинство людей превыше чина
Всех Ангелов, но вверено Судьбе.
И Книга Звёздная* кровоточит с небес.
Судьбою Человеческого Сына...
Судьба ж была дана, чтоб Он воскрес.
Стефан
А вместе с Ним спаслись из смертной тьмы
Все праотцы, пророки, и простые,
Обычные, чьи - и пути земные,
И звездные у Бога сочтены.
(Стефан делает шаг вперед, и Мигелю делается видно,
как на босых ступнях друга проступили стигматы.)
Мигель
Но что это? Откуда эти раны?
Они не возникают просто так,
Кому дано нести подобный знак -
Тот взял свой Крест -
Но ты так молод, странно...
( склоняется к ногам Стефана)
Христиан
У каждого из вас своя судьба,
Что тело? Вещь среди вещей вне Духа,
В твоих глазах сомненье и борьба,
Он взял свой Крест - путь истинного Слуха.
Твой путь иной, твой Крест - познанье Воли,
Его принять - лишь избранным дано,
На этом поприще - гораздо больше боли,
Но и гораздо больше суждено...
Ты должен ждать.
Ты должен ждать и мыслить.
Твоя Судьба найдет тебя сама.
Страдание должно тебя очистить
От помрачений твоего Ума.
Мигель (встаёт)
(Начинает говорить спонтанно, описывая внезапно
проступившую в душе Евангельскую картину)
Невыносимый труд – остаться здесь Единым,
Уже и крест несёт обычный человек,
Рыдают женщины, и вместе с Божьим Сыном
Мир переходит в самый страшный Век!
Железо вбито, римские солдаты
Рожденные не ведать, что творят,
Лежат в тени. Разбойники распяты.
От пота тлеет нить, и капли слез горят.
Земля впитала Кровь, но нет ещё Свершенья,
Еще идёт игра за Солнечный хитон,
Еще кричит народ, Царь молит о прощеньи,
И ходит по Земле, кто ночью вышел вон.*
И вот поднёс копьё суровый римский воин
Предсказанный удар завёл солнцеворот,
И Дух пронизал кость, и совестью спокоен,
Пилат даёт “добро”, и мертв Искариот.
Никто из них не знал – взойдет ли завтра Солнце?
День завершался вестью о Конце,
И бережно спелёнут Плащаницей
Был римский подданный со шрамом на лице.
Часы сосчитаны, все Роли воплотились,
Толпа, где каждый знает свой черёд,
Разбойник, Сотник, все кто согласились
Прожить сей страшный День за весь Адамов род.
Замолкла тварь, взлететь не в силах птицы,
Стоит во тьме Любимый Ученик*,
За голосом Его он вышел из Гробницы,
И вот теперь к Распятию приник,
Как оскверненный стяг, висит завеса Храма,
Быстрее вниз, к домам, влечёт земная дрожь,
Ушло в небытие творение Хирама,
А тех, кто служит в том, объединяет ложь!
И Буквы над Крестом уже не смоет Время,
Они горят, как Письмена Небес,
Они звучат всегда, но слышимы лишь теми,
Кто Мир преодолел, и потому воскрес.
Безверным суждено бессмысленно вращаться,
Бегущие сквозь жизнь теряют всё подряд,
Лишь тот, кто Крест несёт – способен возвращаться,
Во имя тех, кто ждет: стучащим – отворят!
(Мигель в конце произносимого опять опускается на колени,
словно под тяжелой ношей, Стефан и Христиан помогают ему встать.)
СЦЕНА 29
5 МИСТИЧЕСКАЯ СМЕРТЬ. ПОЛОЖЕНИЕ ВО ГРОБ.
(Полная темнота на сцене. Свет должен идти только от исполнителя роли Мигеля.
И еще - слова должны идти буквально как строчки света.)
Мигель
Безвременье и тьма -
Предвестники страданий.
Как долог путь к себе,
Как хочется свернуть…
Я помню лишь слова,
Слова - скорлупки знаний.
Внутри течёт печаль,
Тяжелая, как ртуть...
Ориентир размыт,
Как будто всё, что было -
Лишь мой тревожный сон,
И мира больше нет,
Как будто я погиб,
Я - есть, но я в могиле,
Что если это - Ад?
Кто может дать ответ?
Первый Голос:
Вещественный предел остался позади,
Там темнота зловещего Затменья,
Но, чтобы вырваться из Адской западни,
Ты должен взять всю ношу Искупленья.
Другого нет пути, страдание и скорбь,
Безвыходная боль, Зло всех людских деяний –
Всё может высветлить Предвечная Любовь,
Иначе нет для Мира покаянья.
Мигель
Я слишком слаб, и лишь Христос во мне
Способен осветить тропу на адском дне.
Я жив ещё, но погружён во тьму,
И потому я обращусь к Нему...
(вспыхивает свет как бы из тела Мигеля, но приглушается)
Второй Голос:
Взять все грехи - по силам ли Тебе,
Сошедший с Неба в тело Человека?
Ловушку Душ - конец любой Судьбе,
Ты хочешь одолеть и быть средь них до века?
Живая чистота, как сможешь Ты восстать?
Зачем Тебе пылающая бездна?
Зачем холодный жар? Здесь Время ходит вспять,
Как выпустить Тебя? Здесь Жертва бесполезна!
Мигель
Будь в немощи моей живым, предвечный Сын,
Я слышу голоса, что Душу рвут на части,
Не я, но Ты во мне ответить можешь им,
Я жив в твоих руках, ты надо мною властен.
Третий Голос (из груди Мигеля):
Дойдя до Дна, ты должен оттолкнуться,
Смелее вглубь, другой дороги нет!
И створки Адских Врат бессильно разомкнутся
Лишь потому, что не выносят Свет!
Ты победишь, боится тот, кто грешен,
Кто сомневается, что в мир пришла Любовь,
Адам взрастил тот ствол, на коем Я повешен*,
И Розы прорастут там, где прольётся Кровь.
(Свет из груди Мигеля разрезает тьму надвое,
И высвечивает на сцене Хор.
При этом может быть исполнен «Отче Наш», например.)