СЦЕНА 30
6 ПОЛОЖЕНИЕ ВО ГРОБ. ВОСКРЕСЕНИЕ.
(Прошло некоторое время после произошедшего в прошлых сценах.
Мигель слаб после пережитого, и братья по очереди присматривают за ним.)
Иаков
Здесь есть предел, поставленный не нами,
Небесный Свод изогнут, словно щит.
Взлетает Время, звёздными крылами
Сомкнулась Полночь. Горний мир молчит.
Мигель
Я вспомнил путь, каким пришел сюда,
Спускаясь с гор в цветущие равнины,
Как был я мал, как первый раз тогда
Я говорил с Землёй, как с Исполином.
И в тьме недавней, что я пережил,
Я смог постичь Святого Христофора,
Он взял Дитя Грозы*, и вброд переходил
Сквозь Реку Времени, до Солнечного Хора…
Филипп
Теперь они вдвоём, Дитя и Великан,
Идут сквозь бурю дней, друг другу став опорой,
Хлеб Жизни не горит, с тех пор как кровь из ран
С гвоздей стекла на пыль под Деревом Позора.
И мы едим тот Хлеб и ходим по Нему,
Не ведая, кто мы – кристаллы или пепел,
Мы мыслим наше тело, как тюрьму,
И Соль чужих молитв разносит ветер.
Иаков
Смотри, песок и кровь – наследие Арен,
Летит зола костров по городам Европы!
Мы ищем Соль Земли, а обретаем тлен,
И вдруг Вода Любви нам омывает стопы…
Мигель
Из Пепла Соль возможно получить…
Иаков
На это – упование до срока,
Пока Луна несет к Земле лучи
Того светила, что Господне Око.
Похоронив себя в темнице катакомб
Желая стать одним с Воскресшею Землёю,
Святые первых дней на свой последний дом
Взирали как на Дверь, открытую в Иное.
Мигель
Сокрытое в Земле, живущее на ней,
Растения, вся тварь: медузы, птицы, рыбы…
Содержат вещество моих конечных дней…
Христиан (входит)
Но ближе нам, поверь, все соляные глыбы*.
Не всем дано постичь свой растворённый Дух,
За краткий срок зимы ты превзошёл так много,
Эфирная Земля действительно как пух
Тому, кто ощутил своё единство с Богом.
Мы здесь покажем то, что ты не превзойдёшь,
Но то, что есть в сердцах и в письменах Акаши*,
Запомни навсегда: страшнее смерти – ложь,
Она во все века съедала Души наши.
Теперь смотри
И слушай изнутри:
(Подходят другие братья, и его друг, и на перекрестье
из лучей, выходящих из их сердец, возникает картина Распятия,
Которую Мигель тоже видит в своём сердце.)
Стихотворное сопровождение:
“Свершилось!”…, Бог, постигший Смерть,
Ушел, как все, в Страну Забвенья,
Алмаз и Камень Преткновенья*
Преобразил Земную твердь!
Среди магических зеркал,
Где сотни лет блуждали Души,
Привычный ритуал нарушен,
Воскресший - смертью Смерть попрал!
Вобрав в себя земное притяженье,
Всю плотность волн, всю призрачность частиц,
Всё зло Земли призвав к преображенью,
Он вывел нас из гибельных границ.
Дух искажается, упав в земные недра,
Там вырождается до мнимых величин,
Бесчисленно дробясь и отражаясь твердью
Застывших форм и роковых причин.
Ключи лежат на самом Адском Дне,
Среди корней Космического Древа,
Для девяти замков, на огненном звене,
Их положила в центре Пекла Ева*.
Ядро Земли - немая схватка Сил,
Сражение, в котором нет победы,
Как только под Крестом пролился Эликсир,
Свет пропитал безжизненные среды.
Но на дневной поверхности Земли,
На кромке Мира, даже море – выше,
Стоят Ученики в оранжевой пыли,
И говорят – как дышат, только тише.
Опять спустилась ночь, и вдруг, за камнем гроба,
Горит огонь, подобный свету дня,
Он ждет своих друзей, Он здесь остался, чтобы
Любой из нас обрёл свой вечный Образ - “Я”
Срастается с Земным Космическое Время,
Восходит Дух в лучах Земной Зари,
Воскресший во плоти ведёт людское племя,
Гробницы превращая в Алтари!
(Сцену завершает некоторое групповое действие,
в процессе дописывания станет понятно.)
СЦЕНА 31
7 ВОЗНЕСЕНИЕ
Христиан
Нас снова двое. Третий здесь - Незримый.
Его присутствие нам нужно вспоминать.
Как много будет видимых и мнимых,
Один гордец, другой, десятый, сотый, рать.
Я говорю, но не всегда - устами,
Когда ты выйдешь в мир, ты можешь нас забыть,
Мы помним всё, что происходит с нами,
Но знаем то, что суждено любить.
Любовь живет не там, где вьёт гнездо влеченье,
Не там, где радость, и не там, где боль,
Она везде, где мы, преодолев теченье,
Способны перед миром быть Собой.
Мигель
Где я уже не я? Как это - быть собой?
Душа имеет зыбкие границы…
Христиан
Есть в Книге Жизни белые страницы,
Омытые невидимой водой.
Но большинство страниц — черновики,
Подобные изношенной одежде,
Они сгорят от жара той Руки,
Которая тебя щадила прежде...
Душа желает отдаваться жизни,
Испытывая бури на себе,
Я — это Свет, что не даёт погибнуть,
Скрывая наготу блудницы от Небес.
Мигель
Я есть не тот, кем я себя считаю?
Я есть не тот, кем признают меня?
Я — словно свет, который защищает
Дела Души от Божьего Огня?
Христиан
Душа способна одеваться в Свет,
Но обретает опыт и страдает...
Мигель
Когда в союз с Непознанным вступает?
Но, кажется, другой дороги нет?
Христиан
Ты знаешь, Совесть - точные весы,
Они способны взвешивать до мысли,
Пусть помыслы качают коромысло,
Всё различают Звездные Часы!
Да, быть собой и помнить о враге,
Который ищет в слабости возможность -
Почти абсурд, ответов нет нигде,
И ты несёшь, как крест, свою ничтожность.
Неведомо до Божьего Суда
Кому же Дух дарует Воскресенье,
Нет на пути гарантии спасенья,
Но сладок плод Духовного труда.
На Огненных Конях Илья взошел на Небо,
Но Смерть пришла к нему, как дочь царя людей*,
Лишь Тот, кто на Земле рожденным в теле не был,
Мог умереть и снова встать на ней
В нетленном теле, в новой оболочке,
Пройти опять, вкушая сладкий мёд,
Земля и Бог сошлись на самой нижней точке*,
И Сын теперь к Отцу Небесному идёт.
Свет растворяет краски элементов,
Преображая в плазму вещество,
Пространство расплелось на радужные ленты,
И Время отступило от него.
В Раю - Весна, воскресло Древо Жизни,
Надежда светит в глубину АдОв,
Свободны Ангелы на самой светлой тризне
От масок и плащей языческих богов,
Летит Благая Весть сквозь мир по нитям света,
К подножию горы успел четвёртый Волхв,
Он нес Царю Алмаз, и Радугой Завета
Тот Камень озарил позорный крестный ствол.
Апостолы молчат, свидетели победы,
Их час еще придёт об этом говорить,
Богаче всех царей Царь грешников и бедных,
Дух в Золото способен претворить
Любое вещество, Свинец или Железо,
Медь, Олово, мерцающую Ртуть,
И Серебро всех слов; ведёт крылатым жезлом,
Провозгласить Земле Жизнь, Истину и Путь.
Мигель
Я думаю, что трудно вспоминать
Свет Истины во тьме такой кромешной,
Искать слова Душою безутешной,
И Утешителя обещанного ждать.
Христиан
Христос сокрыт от суеты Ума,
Лишь для того, кто сам идёт навстречу
Он проступает как живая Вечность,
Когда Душа оставит зло сама...
Пойми, к добру принудить невозможно,
Есть выбор - помнить или позабыть,
О том, что Бога можно возлюбить
И ближнего, а прочее - ничтожно.
И потому Он до Суда - Незримый,
Он дал свободу забывать добро,
Он держит жизнь, увы, идущих мимо,
Безумцев из цыганского Таро...
(весь орден должен стоять на сцене в этот момент)