23.10.73
Вчера была мед. комиссия в военкомате…
В общем, записали – «кроме десантных, бронетанковых,
мотострелковых и пр.». Определили в радиотехнические. 3-го ноября к 6.00 к военкомату.
30.10.73 (г. Владимир)
26-го перед отъездом был на занятии литстудии – в Доме атеизма, ул. Володарского, 16.
Осенне-вечерняя Таганка показалась весьма неуютной, мрачной и грязной. Моросил дождь.
К семи часам пошёл на студию. Попал в семинар В.В. Сикорского. Собралось человек 12 в маленькой комнатушке.
В семинаре я, кажется, не потерялся. Сикорский даже немного заинтересовался – поспрашивал меня.
Старостой семинара выбрали Игоря Селезнёва: худощав, лицо тонкое, что-то есть восточное, длинные пальцы, нервен, на виске бьётся синяя жилка. В последний момент взял у него адрес…
(Кстати, в этом же семинаре был и ныне известный писатель- драматург-публицист, редактор «Лит. газеты» Юрий Поляков – потом пересекался с ним несколько раз. Он начинал, как поэт, на мой взгляд, очень интересный, классического направления, без завихрений, многие его стихи запомнились. Он описал семинар в своих мемуарах «Как я был поэтом». Он отбирал мои стихи на Московском совещании молодых писателей в 1978-ом году для № 1 газеты «Московский литератор», где тогда сотрудничал. С Игорем Селезнёвым он дружил.)
Первым сидел парень – учитель истории. Себя очень ценит. Стихи идейные, забойные:
«Все они были немного левей,
А умирали за правое дело!»
Другой – крепкий такой, из Сибири, постарше. Объездил всю страну с задней мыслью, что станет поэтом и накопленный опыт воплотит в стихи. Стихи яркие, образные, натуральные – особенно запомнилась «Свадьба». Пожалуй, он по уровню письма выше всех в семинаре. Но тоже чувствует свой вес, что заметно и по манере держаться и по интонациям. Смотрит на остальных сверху вниз – у меня, мол, такой багаж…
Выпускник «Физтеха» - в очках, немного шепелявит (Юрий Чехонадский):
«Не топчите белый снег,
Не топчите белый снег,
Не топчите белый снег!..» и т.д.
Стихи наивные, без пружины, хотя сам, наверное, человек хороший.
Ещё было несколько дам…
Попозже пришли трое из прошлого выпуска студии.
Евгений Блажеевский: встретишь на улице, сразу скажешь – поэт-интеллигент. Сикорский потом сказал про него: «Очень талантлив, но переболел пастренаковщиной и мандельштамовщиной». Он читал стихи из цикла «Шиши» и отрывок из поэмы. Читает мастерски – стихи оригинальные, выпуклые, умные, сложные - аж, сердце ёкает. Очень понравился. А кончил так:
«А придёте ко мне,
И я вам покажу,
Как парит бегемот
В пушистом небе декабрьском.»
Себя, конечно, держит высоко, но у него на это есть все основания, да и не так уж это нарочито – органично.
Потом читал Виктор Коркия, с усиками – тоже сильный поэт:
«А вздохнуть захочешь глубоко,
Закури - и не захочешь вздоха.»
Третий – этот крикун: с пафосом, с наигранным надрывом, машет вовсю руками, пугает:
«Красное солнце Чили,
Зелёное солнце Чили,
Синее солнце Чили –
Чёрное солнце Чили!»
Публицист – я бы такие стихи читать не стал.
Сам Сикорский чем-то похож на англичанина-буржуа – одет, правда, небрежно. Говорит хорошо – образно, понятно.
Говорил он о задачах студии, о том, чего ждёт от нас и нам чего можно ждать. Сказал, что, в принципе, к окончанию студии у каждого должна быть подготовлена книга стихов, рекомендованная им в издательство. С издательствами будут налаживаться связи. Но «сечь вас буду нещадно».
«Поэты, - говорит, - это существа с содранной кожей. Так вот, я буду вас бить в самые больные места для вашей же пользы, как зубной врач причиняет боль для излечения человека.» Никаких поблажек и сбавок не будет – подход к стихам со всей строгостью и жёсткостью.
Приводил много примеров - вообще, говорил много и интересно. После занятия обратился к нему по поводу ухода в армию. Он сказал, что через год можно опять к нему прийти.