Самум смирился. Снова - звездопад.
Гидрологи измученные спят.
А у палатки грузный вертолёт,
Отбросив тень,прохладу жадно пьёт.
И грезится пилоту при луне:
Звон медный рассыпая в тишине,
Почти под вечер, переждав жару,
Уходит караван на Бухару.
Кругом сыпучи, глубоки пески,
Верблюды мерно делают шаги,
Несут покорно корабли пустынь
Тюка шелков, заплаканных рабынь.
Невольниц укрывает паранджа,
И псом голодным караван-паша
Рычит. спеша явиться на базар,
Доставить хану драгоценный дар.
Таит хитрец, что близится беда:
В хурджинах еле плещется вода,
Уже не раз, выпячивая грудь,
Верблюд-вожак ложился отдохнуть.
Погонщики, как мумии, желты,
Песок летящий обжигает рты,
От жажды и мятущейся пыли
Оазисы мерещатся вдали.
Но полог звёздный свёртывает ночь,
И сновиденья отступают прочь,
Транзистор, покапризничав слегка,
Разносит позывные "Маяка".
Пройдёт часок - и дружною гурьбой
Отправится ребята к буровой,
Чтоб там, где дюны мёртвые сошлись,
Подземная река рванулась ввысь.
Потом она, одетая в бетон,
Продолжит связь событий и времён,
И теплоходов громкие гудки
Пробудят к жизни знойные пески.