Стихи по Рисунку Я. П. Полонского
Горянка — гордячка. Чьи косы
Как шёлк южной ночи. И темные очи
сияющие, точно звезды.
Как жаль что расстались.
Была ли любовь серьезной?
А может прозреньем поздним,
В том, что надменная София,
Сердцем поэта как стихией,
владела как игрушкой власть.
Но быстро в ней угасла страсть.
Любовь к поэту птицей синей,
Вспорхнула в небо не простясь...
Возможно, инеем на локонах поэта.
Любовь осталась?
Мне ль судить об этом?
Горянка Софья,
…................................ ты в истории осталась.
Запечатленная Полонским на портрете.
Во глубине времен не потерялась.
Душа поэта от любви терзалась.
Но только он мог бы раскрыть нам
тайну эту.
Примечания: Мечты поэта увидеть Кавказ и Армению сбылись в 1846 году, когда после окончания Московского университета он избрал постоянным местом жительства Тифлис, где был назначен редактором «Кавказского календаря». На этой должности ему представилась возможность общаться со многими видными деятелями армянской культуры. От проницательного взора писателя-художника не ускользнула и жизнь простого народа,
Героиней любовной лирики русского поэта также стала одна из тифлисских красавиц.Речь идёт об армянке Софье Гулгаз и посвящённых ей стихотворениях «Не жди» и «На путь из Кавказа». Чтобы понять настроение лирического героя этих стихотворений, нужно всмотреться в «Тифлисские сакли» Якова Полонского, где он рассказывает о Софье Гулгаз. По словам автора, коварная красавица долго терзала его израненное любовью сердце и была причиной душевных волнений и тревог. Вот почему поэт желает хотя бы на время удалиться от своей возлюбленной.
Софья Гулгаз не однажды встаёт в памяти поэта. Он обессмертил образ армянки, написав её портрет. Образ Софьи, как признаёт сам Полонский, отразился также в его исторических драмах и особенно в драме «Дариджан». Создавая портрет грузинской царицы, Полонский придал ей черты Софьи. Вот что пишет он по этому поводу: «Она — Дариджан, отчасти похожа на ту армянскую даму, о которой я вам недавно рассказывал. Даже фразы некоторые принадлежат Софье…». Полонский и в преклонном возрасте не мог забыть образ красавицы-армянки. «Жива ли теперь эта поразительная красавица Софья Гулгаз — или уже старуха и нищенствует», — писал он