Орт, Ортр, Ортрос — персонаж древнегреческой мифологии, чудовищный двуглавый пёс, порождение Тифона и Ехидны, брат Цербера и других чудовищ(с)
Далеко на краю, в позабытом раю,
Возведённая из миражей,
Подпирает собой небосвод голубой
Башня в тысячу сто этажей.
Если верхний этаж, набирает вираж
В невозможно туманной дали,
То идёт в глубину, если мерить по дну,
Говорят, что до центра Земли.
Башня тянется вдаль, преломив вертикаль
Из могил на окрестных мирах.
Башня черных лесов, где задвинут засов,
И замок крепко заперт на страх.
У Луны под рукой охраняет покой
И небесный серебряный фьорд
Стылый ветер в степи, да как пёс на цепи,
Двухголовое чудище Орт.
Орт играет в войну. Бесконечно одну.
В Бухаресте, у озера Тей.
Раз на сердце печать - его долг защищать
В пересчёте случайных смертей.
Если есть алуа, смерть - его амплуа,
Ведь в убийствах он, правда, мастак.
Может, встанет заря, может, все это зря,
Но Орт знает, что это не так
Может, башни и нет. Может, все это бред,
Есть лишь дом, что разрушен и стёрт.
Страх за шорами век. С виду он человек,
"Только с виду - как думает Орт
-Ведь дрожат зеркала от присутствия зла,
Как роса на примятой траве.
Голова лишь одна, только мне, дотемна,
В отражении видятся две"
Со второй головой спор почти вековой -
Она вечно во всем не права.
"Начинается чить", "Это нужно лечить",
"Твоя башня - пустые слова".
"Ядовитый, как бий", "А завет "не убий?"
"Небосвод - не квадрат, а овал!"
Орт разбил от тоски зеркала на куски,
И отнес их в закрытый подвал.
А в подвале темно. Где-то было окно,
Но чему там светить под землёй?
Только трупы вокруг, да заржавленный крюк,
Да веревки, что свиты петлей.
Есть гарроты петлиц, пара клеток для птиц,
Но уже никого на версту.
Ведь совсем, как Тантал, Орт немного устал,
На своём бесконечном посту.
От зари до зари разрасталась внутри
Безразличная страсть мертвеца.
Хочешь режь, хочешь жги, но повсюду враги,
Ведь война не имеет конца.
Сколько длится она? Его башня полна -
Трудовой обязательный стаж.
Хоть и каждый взлетел, но обрубками тел
Переполнился каждый этаж.
Даже кровь заодно превращает в вино
Серебристая лунная твердь.
Вкус оттенков и гам, где прильнула к ногам,
Двухголовая верная смерть.
И глядит темнота на Голгофе, с креста
Как он рушит четыре стены,
Как старается Орт, как он предан и тверд,
Убивая, во имя Луны.
И Луна через тьму обратилась к нему,
Написав на тетрадном листе.
Что теперь, данке шон, твой дозор завершён,
Только правила больше не те.
Был разыгран эндшпиль, и ты списан в утиль,
Как любой надоедливый фон.
И тебя, дорогой, сменит кто-то другой,
Может Цербер, а может, Тифон.
Орт ревёт, будто зверь, и распахнута дверь,
И об стену расколот бокал.
Он метался, порой, но вмешался второй,
Из осколков разбитых зеркал.
Звёздной пыли, слегка, подсыпали века
В небеса с перевёрнутым дном.
Разлились жемчуга, где два вечных врага
Наконец-то сошлись на одном.
И теперь, впопыхах, но с двустволкой в руках,
Опускаясь на вычурный трон,
Орт играет на фол, в переломленный ствол
Заряжая последний патрон.
По пунктиру помех пробирается смех
Через шепот осенней листвы
В нем вопрос неземной: как бы пулей одной
Прострелить сразу две головы?