Никто себя не знает до конца,
Какой багаж души в архивах залежалых.
Как будет драть седые волоса,
Пытаясь вытащить занозу или жало.
Непонятый не кем-то, а собой.
Довольствовался преснотой привычной.
Но первый рукопашный бой
Дал сбой, не выдержавши стычки.
Разгневался, все члены задрожали,
Кровь застучала в хилые виски,
Свой камуфляж при кухонной пижаме,
Не скрыл, хотя поднялся на носки.
Глубокая тоска не научила,
Тяжелую неправду отрицать.
Мысль несуразная не видела точила, Еккл.10:10
При жизни превратила в мертвеца.
Зачем же в суд и в спор для всех открытый
Ввязался, лжесвидетелей набрал?
Дебелость рыхлая, непостное корыто
В атаку не поднимут на «ура».
Ухмылка искривленная застыла
В «спасении» сектантском безразмерном.
Облеплен бесами: всё хари, морды, рыла,
Хулят в открытую потерянную веру.
Сидеть спокойно... В этом ваша сила, Ис.30:7
В слезах молиться при земных поклонах.
Не шимпанзе, не правнуки гориллы,
Пробирочные гены или клоны.
По малому крестясь и отгребаясь,
От дел лукавнующих в этом мире,
Не суемудрием кичись, беги от басен,
От кафедры сектантского сортира.
Свет православный... и не понаслышке
Развалины в душе во тьме осветит.
Пост изгоняет жирную одышку...
А так.. ты у инфаркта на примете.
19.12.2001 г. ИгЛа.