Эта майская ночь всё ещё оставалась чьей-то маленькой жизнью. В её предрассветные минуты, отмеченные едва заметным свечением восходящего солнца, когда ещё не умолкли голоса сумеречных птиц, а дневные певуньи уже начинали озвучивать пробные нотки своих заливных трелей, особенно ярко воспринимается желание поскорее окунуться в неизведанность нового дня. Обрести в нём чаяния своих надежд, испить маленькие глоточки разочарований или настроить себя на то, чтобы не было повторений их прошлых ошибок. Млечный путь, до этого устланный яркими звёздочками, с каждой секундой, растворяясь в зареве наступающего утра, обретал туманные очертания и исчезал совсем.
По длинному мосту, с ближним светом включенных фар, проехала одинокая машина. Возможно, это были рыбаки, спешащие застать отменный клёв на утренней зорьке. Она всколыхнула устоявшийся воздух и длинным шлейфом потянула за собой запахи цветущей сирени, которые тут же стали смешиваться с дурманящими ароматами черёмухи, исходящими от заросших речных берегов. Проснулся лёгкий ветерок и ненавязчивой рябью стал стирать с поверхности воды круги, оставленные всплесками жирующей рыбы.
Вадим, опираясь на парапет, в глубоком раздумье смотрел с моста вниз, в который раз, с болью, пропуская через себя предшествующие события. Они с детства дружили с Максимом, были, как говорится, не разлей вода. До тех пор, пока не появилась она, та, которая вмиг разбила сердца обоих молодых парней. И годы их дружбы, отношений, взаимовыручки дали трещину, которая с каждым днём увеличивала свои размеры.
Её звали Света. В молодые годы любовь слепа, она видит лишь то, что хочет видеть любящий человек. В таком состоянии готовы прощать или не замечать любые изъяны, но у неё их не было. Она притягивала к себе не только внешней красотою, но и простотой в общении. Моменты кокетства, присущие любой женщине, только придавали её статному образу лёгкий шарм обаятельности, но недоступности. Эту женщину нужно было завоевать, а соперников у Вадима было много.
Однажды он изобразил Светлану на холсте, что вызвало бурную реакцию умиления его талантом, наградой которому был поцелуй в губы.Тогда он с трепетом воспринял их соприкосновение, обнял её, прижал к себе и ощутил, что в этот момент она была готова поддаться искушению. Он смотрел в её закрытые глаза и читал в них согласие, но громкие рукоплескания Максима вернули их обоих к действительности. Вадим понял, что повторения больше не будет. Он решил уйти со сцены их драматического представления.
Пару месяцев назад друзья поспешили на реку, чтобы, как говорят рыбаки, застать последний лёд. Вадим решил признаться, что не будет иметь на Свету никаких видов, пусть она для него останется просто подругой его лучшего друга. Но, когда он увидел лицо Максима, то осознал внутренним чутьём, что ЭТО, между ними уже произошло.
- Макс, - сказал он с печалью в голосе, - я решил, что мне со Светой больше не по пути, мы с ней совсем разные. Я не хочу терять тебя, понимаешь?
- Ладно, Вадик! Она мне больше не нужна. Это не ты мне, а я её тебе дарю! Можешь забирать с потрохами! Кстати, ты мотыля купил?
С этими словами он как-то неловко поскользнулся и выронил бур. Его рыбацкий ящик стукнулся об лёд и отлетел в сторону, рассыпав своё содержимое. Максим провалился в образовавшуюся полынью, и сильное течение поволокло его вниз. Он успел выхватить охотничий нож и воткнуть его перед собой, что помогло ему удержаться на поверхности. Вадим, у которого инструмент для сверления лунок был разложен, плюхнулся на живот и заскользил с ним в сторону Максима. Немного не рассчитав силу толчка, он уже не мог остановить своё тело и ткнул остриём ледобура в кулак товарища, лишив, этим самым, его единственной точки опоры.
- Ну, ты и мразь! – Такими были последние слова Макса.
Его нашли на следующий день почти в километре ниже по течению. Вадим чистосердечно рассказал следователю всё, как было, ничего не скрывая и не утаивая.
- Послушай, парень. Внимательно. То, что ты мне сейчас выложил, я не слышал. Твоего друга больше не вернёшь, а тебя будут судить за убийство по неосторожности, понял меня? Это был несчастный случай.
Светланы на похоронах не было. Два дня назад, они, можно сказать, случайно встретились.
- Здравствуй Вадик! Куда это твой друг запропастился? Стал избегать меня. Передай, пусть готовит деньги, я от него залетела.
…Утро уже полностью вступило в свои права. Вадим закинул за спину заплечный мешок с камнями, стянул его лямки на груди капроновым шнуром так, чтобы при возникшем желании их нельзя было сбросить или развязать.
- Сожалею ли я о том, что было? – Спросил он сам себя. – Была ли это та самая роковая женщина, о которых так много говорят? Но то, что дружбы нет и любви тоже, это однозначно.
Он стал перелезать через парапет. На той стороне его ожидала бездна. Внезапно возле него остановился красный «Гольф», за рулём сидела симпатичная брюнетка.
- Молодой человек! Я уважаю, ваше желание и ваши стремления, наверняка, для них существуют основательные причины. Но, не подскажете ли вы, как мне проехать на улицу Краснова? А, может быть, вы мне и дорогу покажете? Присаживайтесь спереди, за спиной лежат мои вещи, я переезжаю.
Через несколько минут, звук упавшего с большой высоты предмета, многократно усиленный сводами моста, претерпевая амплитудные изменения от пересекаемых отражений, гулким хлопком разнёсся по руслу реки, распугивая чаек и настораживая уток и цапель. Взбудораженная поверхность воды быстро успокоилась, погребая в своей толще набитый камнями рюкзак, вместе с прошлым Вадима.