Всё это, вроде как, со мною было.
И хилая душа, и слабость воли.
И жалостливым был к себе я и унылым.
Корил я всех в своей зудящей боли.
Любил и спорить, спора только ради,
И уличать других во слабостях своих.
И чья-то боль мне приносила радость.
Теперь я узнаю себя в таких.
Как же могу кого-то осуждать,
Когда я побывать успел во шкуре всякой?
Когда, вдруг, кто-то начинает раздражать
Я узнаю себя, но видящего всё инако.