За болотом, по дороге с частоколом,
Бродит нищенка, в лохмотьях и отребье,
Глаз зелёный или синий, длинный волос,
Что-то ищет, но спросить других не смеет.
Пару слов связать не может, не умеет,
Рот откроет, смрад и гниль течёт рекою,
Виноваты все, от злости цепенеет,
Свет бы видеть, но господь сделал слепою.
Диковатые ужимки и припадки,
В частокол стучится худенькой ладошкой,
Прячет зависть как монетку в платья складке,
Хочет быть как все, хоть капельку, немножко.
Но черна душа, в душе сквозные дыры,
Словно сито, желчь и яд стекают в щели,
Бог бы вылечил, нашёл бы эликсиры,
Только нищенке довольно и отребьев.
Притворятся ей убогою удобно,
Люди видят внешность жалкой побирушки,
Отдают участье, жалость с чувством долга,
Состраданье, как монеты звенят в кружке.
Улыбается им жалко и учтиво,
И кивком благодарит за милосердье,
Только выйдет за деревню, как крикливо
Разразится смехом над людским доверьем.
Как монеты в её кружке счастье, жалость,
Бросит под ноги божественную милость,
Топчет их, внутри стоит болотом зависть,
У других есть свет, а в ней одна лишь гнилость.