/человек превращает себя в слова,
которые так же мало значат,
как и его муравьиная жизнь,
а должны расширяться львиным рыком/
Но как ему превзойти себя,
Когда мегаполис, пробки, семья,
Варёные макароны на дне кастрюли...
И зачем его только
В это дохляцкое тело впихнули?
Вместо сладости жизни
Предложили сгущёнку,
Дали ему
Дешёвую эту душонку,
И впору ему грозить кулаком небу – да
Сам себя урезонит: грозить кулаком некому.
Так и живёт:
Жалкий, словесный,
Сам в себя невместимый,
Будто бы на Земле он не местный –
Так, проходящий мимо.
/но вот наконец он находит Слово,
как потерянный ключ от квартиры,
его произносит, словно
алиби на суде –
и всё на свете становится поправимо/