Я прожил довольно сложно
лет пятнадцать,
может быть,
и уж боле невозможно
на земле так дальше жить.
Я прошу: «Ты сжалься, Вечность!
Ведь судьба моя горька!
Знать былая бессердечность
вдруг аукнулась слегка –
никому теперь не нужен
(хоть признать то – нету сил),
сам себе готовлю ужин
и подарок сам купил.
Научился носки штопать,
приберусь не кое-как,
только некому похлопать
по плечу, сказав: "Чудак!"
Вечерами мне не надо
торопиться в дом прийти,
ведь не ждет меня отрада,
и окошко не найти...
Я согласен терпеть ссоры,
ревновать исподтишка,
слушать бабьи разговоры
и поддакивать слегка.
Лишь бы было с кем общаться,
зная, что и я ей мил,
в руки добрые отдаться...
чтоб меня кто-то... любил...
Чтобы долгими ночами
не уснуть нам в тишине,
чтобы было между нами,
что привиделось во сне...
Подари мне эту сказку
после тьмы прошедших лет!
Дай почувствовать вновь ласку,
без которой смысла нет!
Подари судьбу иную
с той, ЕДИНСТВЕННОЙ, лишь мне,
чтобы пели «Аллилуйя»
ангелы нам в вышине,
чтобы в дали убегали,
не тревожа нас, года,
чтобы жили мы и знали,
что все это – навсегда...»
... Долго к Вечности взывал он...
Наконец пришел ответ:
«Коли – некого,
знать – нечем,
то и – незачем, мой свет!»
***
«Кому – смех, кому – печаль», –
дед промолвил, глядя вдаль.
Сказка – ложь, да в ней – намек,
всем, кто понял, дан урок.