"Я очень люблю Пушкина,
Поклоняюсь Пушкину,
Обожаю Пушкина,
Приношу в жертву себя
Ради того, чтобы
Пушкина дух обитал
Близ моей кровати по утрам!
Аминь!", - Автор.
Ты, приятель, дружище, друг мой, брат,
Lecturi benovolo, товарищ-камрад,
[1]Златоволосый, голубоглазый,
Будешь обязан рвануть тысячами петард,
Исподтишка набросившись на фразы,
Преждевременно корифеем помазан -
Чтобы уж точно никто не сглазил, -
Как на фазана охотники сразу.
Главное, чтобы ботинки не ваксил
Кандидатам в приличных "классик"
Одёжах, чтобы, ей-богу, был молодёжен
И, дай бог, мысли свои не заквасил.
Чтобы исход - априори благонадёжен,
Передан в поколения, в конверты заложен,
Без засилья и бессилия, sic!
Ты Персифалем по дебрям должен
Не куртуазность искать - сплошной крик,
Метаморфозы творить твой язык
Будет немало, привыкни, смирись,
Всё пройдёт - увы! - в один миг,
Но ты тогда за книги - на, дерись,
Дербань их, в них купайся, за них молись
В эту дикую пляску - минуту,
Плюнь на потеху - трудись и трудись!
Венцом терновым писаки обуты,
Не принцы они, а божки-баламуты,
Не уподобляйся, живи сам, как Ростан
Завещал. Не прячься в студёные юрты -
Ищи наваждение пускай даже там,
Где любящих делят напополам
Одной мыслью равнодушия, ненависть
Остановится, если дёрнуть стоп-кран.
Вот тебе эпиграф - мелочь, ведомость,
Жаль, но сердце моё не поддержит занавес
Твоего, новый Пушкин, спектакля,
Для тебя другой импресарио есть.
Мне же осталось захлопать тентаклем,
Осадком выпасть на дно, каплей
Стрекотать по крышам панельных домов.
Я говорил: "Будет лучше", - вряд ли,
Пока мы не добьёмся регалий, судов,
Пока народ не достучит всех воров,
Да не сменят хапуги решений:
Это наш век, и он крайне суров.
Потому, хочу сказать в завершение,
Старый Пушкин - уже не цель - дополнение,
Новый Пушкин - уже не видение,
Он в нас есть, он - искупление!
[1] - слово несуществующее, является "скрещиванием" златовласого и золотоволосого.