Незыблемость неписаных законов
не умножает населенья грусть.
Звучание божественных канонов
я до сих пор не помню наизусть,
хоть русская природа не меняет
сезонные мотивы и цвета,
и словно Божью волю исполняет,
чья мудрость в чашу жизни налита.
Не из неё пьют жаждущие власти
все нувориши чуждой им страны.
Там созревают исподволь напасти,
где зла адепты и добра равны.
Не скажет гражданам закон суровый,
что им в двадцатом веке повезло,
что содержание России новой
до прежней формы форм* не доросло.
Лишь писаные требуют законы
уверенного росчерка пера;
они-то знают где создать препоны,
кому из граждан выдать ордера.
Но, не печалясь, трудно мне представить,
что Мухина**, свой продолжая путь,
рабочего с колхозницей заставить
могла б на мир без вызова взглянуть.
*Учение о форме форм изложено в философии Канта.
**В. И. Мухина - создатель монумента "Рабочий и колхозница",
символа советской эпохи.