Ходьба, ходьба, мне старость оттяни,
отсрочь обвислость плеч, спины сутулость.
Рассыпь, заначенные солнечные дни,
к концу, как бы косяк чавычи, сквозь ручьи
на нерест прущий, зову повинуясь.
О, шага моего фисташковая лёгкость,
голубьей почты перьев маховых
неутомимость! Чую - множится и прибывает ловкость
к преодоленью, как шагну вдоль бровки
беды, в ту степь, где шквал залёг на тучах кучевых.
Мной столькое решалось на ходу,
мне выживалось в превентивном пёхе:
претерпевал и маялся, не охнув,
и вот опять к своей звезде иду
по щебню зла, по глине лжи, по льду
отчаяния. Страннический посох,
мой друг, ты где? До горизонта лёг
изгиб пути и день не весь истёк,
и перепел в овражке изнемог
от жажды:
" пить, пить, пить " стоит в вечерних росах.