Поэты, пишущие в рифму -
как те шлимазлы динозавры,
что вымирать пошли стадами
сто миллионов лет назад:
не ждут их толстые журналы,
не рукоплещут им театры,
библиотекарши мерзавки
и те их больше не хотят.
Метеоритами верлибра
в труху размолотые подло,
постмодернистскими цунами
с вершины смытые любой,
они в дискаунтерах местных
берут копеечное пойло
и до утра рыдают честно
над аксиомой «кровь-любовь».
А ведь когда-то было время -
весь мир торчал от их созвучий,
внимали им Москва и Ницца,
стоял Нью-Йорк за них горой,
их издавали в Melville House,
их принимали в залах лучших,
и даже в нобелевских кущах
перепадало им порой.
В гробу ворочается Бродский,
с ним Мандельштам кружит на пару -
равны и Осип, и Иосиф
в посмертном фатуме своём.
Поэты, пишущие в рифму
могли бы дать сегодня жару,
но их давно похоронили -
без церемоний и живьём.
И я крутым бы был, когда бы
верлибров миру надарил бы,
меня не парила бы всуе
бесславных вех тугая хмарь -
зачем же я тащу нещадно
сюда седые свои рифмы,
как деревянные иконы
на силиконовый алтарь.