Сдаётся, было так от века:
забор... пожухлая трава...
И снова, как земля об веки,
об душу стукают слова.
Скрежещут заступы - покуда
заходит солнце, - а потом
цыганить будут сны покоя
как поллитровку гробокоп.
Ветра пустую даль тревожат,
скребут кустом, точно ключом,
а незадачливый прохожий
ворота пробует плечом.
Блуждает искорка в цигарке,
и виснет вечер на глаза...
Сухой краюшкою на чарке
лежат на водах небеса.
Тарасові Федюку
Здається, так було одвіку:
глухий паркан... руда трава...
І знову, мов земля об віко,
об душу стукотять слова.
Скрегочуть заступи — допоки
заходить сонце, — а вночі
циганитимуть сни на спокій,
як на півлітру копачі.
Вітри в далечині порожній
шкребуть кущем, немов ключем,
а випадковий подорожній
ворота підпира плечем.
Блукає іскорка в цигарці,
над очі вечір нависа...
Сухим окрайчиком на чарці
лежать на водах небеса.
Примечание. К разговору о точном переводе. В журнале "Дружба народов", в номере 10 за 2009 год опубликован был перевод этого стихотворения, выполненный Светланой Буниной:
Как будто было так от века:
к ограде тянется трава,
стучит о гробовое веко
земля — и падают слова.
Скрежещут заступы — покуда
не сходит тень, — а по ночам
сны выцыганивают чудо,
что плакальщицы возле ям.
Ветра с околицы певучей
скребут кустом, звенят ключом,
но незадачливый попутчик
ворота подопрет плечом.
Блуждает искорка в цыгарке —
хоть что-нибудь прочти с листа…
Засохшим пряником на чарке
лежат на водах небеса.