Спички в сумерках, рассыпанные за окном
Каждым. Тепло насыщает вату
Автомобили воздух взобьют подушкой
За собой оставляя хвост выдранный птичий
Длительная прозрачность, стекла накрыты стеклами
Многослойная скатерть, трещин букет пластунский
Обгоняющий радио, встречающий остающихся
Расти продолжающихся в квартирах, расставания догоняя
Трости слепых, полные крыльев моли
Лунная плесень, собирающая черствые крошки
Старики рассыпающиеся, детства макет закрытый
Съеденные конфеты, вывернутые ключицы
Скорость сладка, фарфор на столах вливает
В умерших молоко, чтобы двоилось зренье
Нитки оборванные, на которых висит одежда
В транспорте мнущихся, цепляющихся за живое
Забывающих после себя воскресшие этикетки
Пыль растворяя меркнущей плащаницы
Вазы отбито дно, светлее рука могилы
Встречный прохожий роет туннель бесследный
Локоть окна, улиц перила тонки
Слитные пальцы на стиснутой клавиатуре
Зубы на крыше, поднимается кровь на лифте
Бусы раскосы, зданий застыла шея
Вышедших из дому, ждет темнота растений
Лист покрасневший, похоть старух, их драже
Ждет контроллер билета, рукав пустует
Трется бегун утренний о пижаму
В каждом кармане связка ключей комична
Виснет желток, испачканный фотоснимком