Возлежало на лю'бом диване
Моё тело, как римский патриц,
Я обычно, когда не по-пьяни,
Отрекаюсь от ба'лей и ницц,
Не укрою - ещё до экзотик
В подшофе я порядком охоч,
А тем более, если по льготе -
Вовсе липну к мулаткам, как скотч.
Но не видно мулатки в квартире,
Словно нынче я вовсе тверёз,
Только два таракана в сортире
Экзотичные прямо до слёз,
И, как дьявола подлого шутка -
Гулкий, будто пещера, карман,
А соседка с утра, прости...(господи),
Растрезвонила всем, что я пьян.
Кабы выпимши был, не иначе
Я б к мулаткам махнул на Бали',
Но вчера выгреб всё, что заначил
И башка, хоть светла', но болит.
От того и трезвонит соседка,
Что до Ниццы ей, как до луны.
Возомнила себя сердцеедкой,
Посещая кошмарные сны.
Дескать брал её нежно за руку
И за море под пальмы позвал.
Помню я, как закусывал луком
И шампанью коньяк запивал.
Не давал я таких обещаний,
Я не мог до таких забалдеть.
Пёрну громко для ней на прощанье,
Стану сны про мулаток смотреть.