Дорический ордер щетинится краской,
Обломками падает в траву, к ногам.
Величие зданий больниц, серой вязкой
Печалью ползет по промерзшим дворам.
Оскал мой забудут, забудут улыбку,
В том городе, ставившем время на стоп.
Но будет как прежде, на Энгельса скрипка
Лететь выше неба в сиреневый смог.
Устану бродить среди тысяч похожих
Надменных, поэтов, бездомных, задир,
Людей без корней и искателей божьих,
Пока не найдет ницшеанский сатир.