Чем дальше от Бога, тем больше просьб,
Какой-то пустой маеты.
Лишись всего, что звалось тобой,
И только потом проси.
Отдай осла, прогони жену
И славе сыграй отбой.
Приблизившись, вслушайся в тишину,
Очерчивающую боль.
Познай свою боль (здесь не год и не два),
Земное поизноси.
Когда на волокна распустит судьба,
Прикатывайся просить.
Опарыш, ошметок, без племени вождь,
Недоубиенный геном.
Проси на потом, только если не ждешь,
Что будет когда-то "потом".
Проси того, что не уберег,
В лапшу изорви тетрадь
Шпаргалок. Кому Станиславский бог,
Тот парится убеждать.
Безжалостен Мастер. И ты не верь,
Раз ты в пустоту одет.
Важнее актерства язык потерь.
Он, в общем, ведёт учёт.
Бог нарисован на древней трухе.
Такой у них был ширпотреб.
Ни звука из ангеловых трахей,
В отрепьях чужих судеб.
Здесь когда-то была стена.
Но Бог парит без стены.
Стоишь вплотную. Ушли слова.
(Как будто слова важны!)
Ширяются ангелы, для толпы
Закатывают перформанс.
Проси, только лучше не о себе.
Тогда есть какой-то шанс.
Горе, уроки его мастерства.
Масло или пастель.
Молчащая бывшая голова
И Бог на пустом холсте.