Среди осин и лип, изящных и плакучих,
Не слишком строен, может, в чём-то даже груб,
Чуть в отдалении, чудовищно могучий,
Безмолвно рос веками одинокий дуб,
В огромной кроне его часто находили
Зверьё и птицы пропитание и дом,
Деревья мелкие на соки исходили,
Перенося его гармонию с трудом,
О;н жил до всех и гордо высился над всеми,
И ни кого не думал даже обижать,
Но, в нижнем ярусе тревожились всё время,
Доколе им ещё униженно дрожать?
И вот заслали толпы жадных короедов,
Голодных после жалких веточек осин,
А те, коры дубовой с радостью отведав,
Вразнос пошли, распространяя свой токсин,
Вначале птицы с короедами сражались,
Но дуб слабел, кору теряя и листву,
И на стволе всё чаще раны обнажались...
Удар гиены нанесли смертельный льву...
Во всяком случае, так роща рассуждала,
Частица правды в этом, всё-таки, была,
Но, сила жизни не такое побеждала,
И короедов участь скверная ждала...
Тот муравейник, что разросся у подножья,
Имел довольно-таки сытых муравьёв,
Им с дуба сыпалось благословенье божье,
Что наполняло их запасы до краёв,
Они голодные по лесу не сновали,
Казна и так была загружена сполна,
И, к сожаленью, короедов прозевали,
Когда на дуб пришла их первая волна,
Инертность времени сглотнула промежуток,
Свой первый раунд муравейник проиграл,
Зато, когда реально стало не до шуток,
И все заметили, как дуб их захворал,
А осознание того, какие беды
Ждут их в остаточной игре без козырей,
Все возжелали сокрушительной победы,
До нервных срывов, до сопливых пузырей,
Бойцы, естественно, без слов пошли сражаться,
Элиты личный стали пополнять запас,
Те из богемы, кто осмелился остаться,
Кропали лозунги для простодушных масс...
Осины с липами всё время говорили,
Но, исключительно, не то и не о том,
Не осознав, какую кашу заварили,
Связавшись с дубом, как с каким-нибудь кустом,
Не оценив реальной мощи исполина
И тех возможностей, какие он имел
Взвалили ношу не подъёмную на спину,
Чем предрешили незавидный свой удел.
Дуб сыпал жёлуди под ноги супостата,
Что призвало мгновенно полчища свиней,
Без лишних мыслей энергичные ребята
Разрыли всё между осиновых корней,
Но, не найдя там и намёка на добавку,
Обгрызли нежные стволы осин и лип,
Грибницы вывернули, вытоптали травку,
Процент огромный рощи тут же и погиб,
Изрядно их зачахло позже, через время,
Как пресловутый бумеранг вернулось зло,
И, вскоре, дубово разбросанное семя
На взрытой почве замечательно взошло,
По муравейнику гремели перемены,
Под старый флаг победный встать дано не всем,
Лишались статусов прогнившие фронтмены,
Ломались прежние источники проблем,
Все короеды очень быстро стали пищей,
Оставив мерзкую отрыжку за собой,
Повсюду юные дубки зелёной тыщей
Теперь вступить за тень отца готовы в бой...
Вот так, по личным гнусным правилам играя,
Порой срываются миры в небытие,
А старый дуб стоял, счастливым умирая,
И наслаждался, мирно глядя на сие.