Элеватор ли виден был с нашей горы,
ЗСК ли?
Или корни затеянной нами игры
мы искали?
Или выработать помогал диалог
чувство локтя:
то учитель, то медик ты, то теолог,
то ль ещё кто...
То ль погода, как здесь говорят, распого-
дилась югом,
то ли времени стало не жаль своего
друг для друга?
То ль нарочно к себе подпустила река
даже в кедах,
чтоб рука за рукой потянулась, греха
не изведав?
Нет, всё ты; ты со мной оказалась честней
хитрых вёсен:
я смелее, чем в несколько прожитых дней,
не был вовсе.
И не хлебный здесь промысел виден был мне,
не кирпичный.
И район в неосвоенной был стороне
столь типичный.
И река в дни визитов не делалась столь
дружелюбной.
Просто удаль свою променять на юдоль
дюже трудно.
Всё в тебе миротворно устроено так,
о, девчонка!
Ты царю дашь царевича, а коли дьяк -
то дьячонка,
и научишь его не без строгости слов
чтенью, счёту,
дашь и кровь свою, и обустроенный кров
обормоту,
и супруга, несомого то вверх, то вниз,
ты дождёшься;
без чего будет можно тебе обойтись -
обойдёшься.
Вот и всё, вот и всё. И ясней твоя плоть
всяких логик.
Мне понятно, что путь благороден твой, хоть
и не лёгок.
Вдоль реки я пойду, не отсвечен ни в ком
и ни в чём там,
пожелаю, чтоб счастье свалилось рывком
всем девчонкам.
Все стихи, чем порывы свои я глушу, -
злые тати.
Оттого ль беспричинно так я ухожу
и некстати?
Отчего, потрясая порожней сумой,
я спешу так?
Не с того ли, что жизни вдруг стало со мной
не до шуток?