По стране не ездил я туристом —
шёл пешком с треногой на плече
по степным урочищам росистым,
по прямым визиркам в кедраче…
По стране я ездил не туристом —
на жердях болотных волокуш,
птичьим высшим обществом освистан,
добирался в северную глушь.
А теперь — путёвка за границу,
ждёт на рейде белый теплоход…
Перед ним я должен извиниться:
я не еду. Пусть меня не ждёт.
Я и рад бы, я и в трюме спал бы,
ел бы всё, какая ни стряпня,
я б не уходил по суткам с палубы,
если не прогнали бы меня,
заходил бы в гавани Европы,
слушал гидов складное враньё..
Да нельзя. Зовут лесные тропы,
княжество дремучее моё.
Ждут буян Чарыш, тихоня Руза,
мать моя Исеть, сестра Сура
и ещё сто тысяч рек Союза —
мне их все в лицо узнать пора.
Ждут друзья — у Финского залива,
в Енисейске, в Пензе и в Перми,
дни свои я должен справедливо
поделить меж этими людьми.
Пусть простит сосед — не знаю, кто он, –
пусть простят в литфондовском кругу:
я на сотни рейсов зафрахтован
и в Европу ехать не могу.
Добрый путь!
Пусть песня вьётся птицей,
пусть форштевень пашет синий пласт…
Я провёл бы отпуск за границей,
только сердце отпуска не даст.