Фонтанка... Пожелтевшая листва,
Ограда с подновленной позолотой...
Жив город мой, Поэзия жива
И занята своей святой заботой.
Фонтанный Дом... А флигель заселен,
И нет на нем доски мемориальной.
Распилен клен, распалась связь времен...
Не помнят здесь истории печальной.
А этот клен был виден из окна -
Ветвистый друг, опора и граница...
Жила здесь в заточении Она -
Поэзии опальная царица.
Ни разу в одинокий скорбный час
К ней не пришли сановные собратья,
Но, как порфира, ниспадал атлас
Лилового поношенного платья.
Она брала свой посох и фонарь
И совершала подвиг ежедневный -
Шла в холод и во тьму, в туман и хмарь,
В минувший век, где родилась царевной.
Чиновник ей приказывал: "Молчи!"
И вот она, взаправду молчаливо,
Трудилась одинокая в ночи
Над желтыми страницами архива.
Она взывала к прозе и к стиху,
Чтоб от поклепов был избавлен Гений.
Дрожали перед ней, как на духу,
Свидетели забытых преступлений.
Тот крестный путь ее, кремнист и прям,
Пролег через толпу послушной паствы,
Вновь гордо подтверждая, что царям
И их попам поэты - не подвластны.
Здесь время останавливает бег.
Фонтанный Дом... Опальная царица...
Жить можно - только веря, что вовек
Подобное уже не повторится.
...А, впрочем, всем надеждам вопреки,
Не веря в долговечность ретирады,
Вновь кто-то подновляет флигельки
И золотит чугунные ограды.