О причалы волна дробится,
кружат белые хлопья чаек…
«Терве! Терве!» — кричат мне птицы,
я им: «Здравствуйте!» — отвечаю.
Катит волны свои Онего,
то накатистые,
то игристые…
Снова сердце светло и немо
пришвартовывается к пристани.
Не к речам,
не к словам избитым
рвётся, бьётся всё учащённей —
приникает к соснам, гранитам,
прикипает к теплу ладоней.
Есть у каждого берег дальний,
край, где вечно в цвету кусты, —
остров Детства,
атолл Свиданий,
бухта Юности,
мыс Мечты…
Лес под северным небом светлым
головой зелёной качает…
«Терве! Терве!» — мне шепчут ветви,
я им: «Здравствуйте!» — отвечаю.
И в лесу, как в исповедальне,
жизнь листая свою,
стою:
здесь мой остров, мой берег дальний,
Мой невыдуманный Гель-Гью.
Есть здесь люди,
что сердцу любы,
есть друзья,
что помочь готовы, —
с Нелгомозера лесорубы,
с Вятчелозера рыболовы…
Пусть с годами рука умелее,
память зорче
и нрав посуше,
только нежность к тебе, Карелия,
всё сильнее стучится в душу.