Больно как! Будто сотни иголок
мозг терзают, ввергают во тьму,
каждый час стал, как вечность, долог.
Закричать? Позвонить? Но кому?
Не ответит никто, не услышит,
дом пустой, здесь никто не живет,
разве, только, подпольщики-мыши
да облезлый от старости кот.
За окном, равнодушная к боли,
ночь раскинула черный шатер.
Никого. Вдруг, почудилось, что ли –
мягкий шаг и движение штор.
То ли тень, то ли что-то живое,
темен лик и глядит, как змея:
молча, пристально, зло. Что такое?
Кто здесь? Кто ты?
Я совесть твоя.
Не смеши, мне теперь не до смеха,
не до глупых твоих новостей.
Я сегодня, похоже, приехал
и других поджидаю гостей.
Знаю, вижу твое состоянье,
ты, надеюсь, теперь осознал,
что свои заработал страданья,
тем, что слушать меня не желал.
Ты же помнишь, попала в немилость
я к тебе в молодые года,
а сейчас для того и явилась,
чтоб тебя проводить в никуда.
Это надо же, вот ты какая,
травишь душу хулой, а скажи,
где носил тебя дьявол, когда я,
как утопленник, в озере лжи
плавал с синей распухшей рожей,
наплевав на тебя, на себя
и на мир этот пакостный тоже,
все кляня, никого не любя,
врал друзьям, воровал, что придется,
тратил время на злые дела,
жрал на шару и пил все, что льется,
лишь бы даром, а ты где была?
Ты же сам меня продал и пропил,
променял на распутную жизнь,
сколько времени даром ухлопал,
догоняя свои миражи.
Ну и что, и чего ты добился?
Ты никчемен и нечего ныть,
сам заврался и сам утопился,
и не стоит кого-то винить.
Ты – подлец и не будет прощенья
для тебя, сам же знаешь о том,
потому-то и ждешь избавленья,
зазывая костлявую в дом.
Перестань, я замучился слушать.
Я-то думал, что ты умерла,
столько лет не терзала мне душу,
почему ж ты сегодня пришла,
сука-совесть, в минуту расплаты
за грехи, за бесчестье, за ложь
и скулишь, и болишь, да пошла ты…
Подожди, ну куда ты идешь?
Извини, я сегодняшней ночью
болью смят и раздавлен виной.
Не спеши, я прошу тебя очень
напоследок остаться со мной.